— Это тебе на удачу, — улыбнулась она.
Прощание с Экене было для Пьера самим тяжёлым. Друзьям предстояло провести в разлуке четыре месяца, а они не могли выдержать и часа.
Ночью Пьер не мог заснуть, думал об Экене. Ему было сильно жалко приятеля. «Как сейчас мой друг? Наверное, настроение у него самое паршивое, но Экене как всегда старается себя занять чем-нибудь весёлым и никому не жалуется. Почему он держит всё в себе, и делиться своим горем только со мной? Ноуза, Тейю и Мейкна ведь смогут его утешить. Хотя догадываюсь почему: он считает, что только я могу его понять. Да, у нас общая беда: нас не понимают родные».
Пьер думал и о себе. «Но кто я, а кто он? Я никто! Экене — великий человек. Я не чувствую себя способным на великое дело, кажется, что я создан для того чтобы есть и спать. И как ещё Экене и Марани, поистине прекрасные люди считают меня лучшим другом и братом? Я, наверное, только хорошим другом и братом могу быть. Единственное, что хорошо у меня получается, так это заботиться о Марани и Экене. Я хочу помогать в будущем людям, но смогу ли я? Живут ли во мне добродетели? Не умрут ли они у меня потом как у множества людей? Может быть, мне признаться в своём поступке Экене? Нет, он не простит меня. Ведь он не может терпеть ложь и эгоизм. А мой поступок по его мнению ужасен. Он никогда бы не заставил страдать врага, не то что родных.»
«Как бы Экене поступил на моём месте? Стал бы бороться за свою свободу, он никогда не сбежал. Я не трус, но борьба не моё дело, лучше впасть в течение другой реки, чем пытаться изменить своё», — задумался напоследок Пьер и заснул.
***
Солнце радостно встречало мореплавателей. Воцарился штиль. Пьер и Марани возле трапа ждали Шарля, который решал последние дела.
— Как там наш Экене? — сочувствовали дети.
А Экене вместе с Мейкной были отправлены родителями собирать ягоды. Как всегда ягоды собирала одна сестра, а брат возился с собакой. Возле ребят отдыхал Риго, негласный хранитель племени.
— Хорошая сегодня погода, — произнесла Мейкна.
Экене не ответил ей. Мейкна не меньше Пьера и Марани и жалела брата. Она и рада была, если Экене поехал бы во Францию, но с ним там будет? С эти балбесом? Мама и папа всё же правы.
— Экене, братишка, не грусти. Жизнь у нас долгая, ты ещё успеешь побывать во Франции. Быть может, и я с тобой окажусь по ту сторону моря.
— Да я не грущу, — отмахнулся Экене. — Забыла моё прозвище, которое, скорее всего, станет после инициации моим именем? Таналбги — неумеющий грустить.
Мейкна улыбнулась и ласково сказала:
— Пока Уэйта и Марани не будет с нами, мы найдём столько интересных занятий. И всё у нас будет прекрасно и весело! С тобой же не соскучился, братишка. Ты всегда что-нибудь придумаешь. В этом же весь ты, Экене.
— В этом весь я, — повторил Экене и призадумался.
Улыбка воцарилась на его лице. Сестра права! Глаза загорелись. Он не должен сдаваться, если он считает себя Экенечидисинпу! У Экене появилась невероятная идея.
Он радостно взглянул на Мейкну. Сестра всё поняла.
— Не смей, — прошептала Мейкна, уронив корзинку с ягодами, а потом закричала. — Не вздумай! Слышишь меня!
Экене вскочил на гулявшего поблизости коня и бросился прочь.
— Не волнуйся за меня, я вернусь через четыре месяца! Скажи маме и папе, чтобы они тоже не волновались, я постараюсь быть осторожным! — доносился его голос до Мейкны.
Риго смотрел в строну убегающему Экене и говорил: «Удачи тебе!»
Перед глазами Экене возникали дома, очертания кораблей, пролетали морские птицы. Свобода. А вот и знакомые лица — Пьер и Марани.
— Всем здорово! — соскочил он с коня.
Глаза Пьера и Марани вылезли на лоб. Они потеряли дар речи. А Экене стоял перед ними как будто ничего и не случилось.
— Что ты тут делаешь? — вернулся голос к Пьеру.
— С вами поеду, — так же спокойно ответил Экене.
— Тебя Ноуза и Тейю отпустили?
— Нет, конечно. Я сам ушёл. Но Мейкну я предупредил.
Пьер хлопнул Экене по башке.
— Сдурел! Они же волноваться за тебя будут! Так не делают!
Экене скривил жалобную мордашку и протянул Пьеру:
— Друг, у меня больше не будет такой возможности. Будь человеком — разреши мне поехать с вами.
Пьер чуть не засмеялся над наигранным лицом Экене. Но сейчас не до смеха. Экене перестал смотреть печально на Пьера, в его лице появилась настойчивость и простая дружеская просьба. Пьер не мог подвести друга.
— Эх, ладно, прячься в каюте и не выходи, пока я не разрешу, — сдался Пьер. — Плохо ты поступил, сбежав без разрешения.
Малышка Марани толкнула в бок его и тихо шепнула:
— Кто бы говорил.
Шарль вернулся скоро. Корабль был готов к отправлению. Пьер волновался — опять ему приходится врать. «Я это делаю ради друга», — нашёл себе оправдание Пьер. Марани была строго предупреждена, чтобы она ничего не рассказывала Шарлю раньше времени. Но отец не мог не заметить встревоженное лицо сына.
— Что с тобой? — спросил Шарль.
— Ничего, — ответил Пьер. — Со мной всё хорошо.
— Я вижу что-то стряслось, скажи мне что, — не поверил Шарль.
Но отвечать Пьеру не пришлось. Из каюты донёсся голос помощника капитана и на палубу вывели растерянного Экене. Но он быстро набрался смелости и храбро заявил Шарлю:
— Шарль, прошу, можно я поеду с вами, мне очень важна эта поездка. Мама и папа обо всём знают, я предупредил Мейкну.
Пьер не остался в стороне. Он встал на сторону друга. К нему присоединилась и Марани. Шарль долго оставался непреклонен, но под мольбами детей он сдался.
— Оставайся так уж и быть. Раз родители в курсе, то даю добро. Да… С вами, ребята, не соскучишься, — вздохнул капитан.
Пьер, Экене и Марани визжали от радости. Дети обнимались и водили хоровод.
Корабль всё дальше и дальше уходил от племени Тинуваку. Экене думал, как за месяц ему познать всю Францию, Марани о предстоящей хорошей поездке, а Пьер размышлял о неизвестной миссии и о своём друге.
«Какие мы разные и как в тоже время похожи», — подумал он.
========== Глава 11. Франция ==========
Стояла тихая безветренная ночь. Корабль «Лахесис» безмятежно пересекал океан. Половина команды уже спала, а другая готовилась ко сну. Пьер рассказывал на ночь сказку сестре. Вдруг в каюту ворвался Экене.
— Скорее на палубу, быстрее! Вы только посмотрите на это!
Взволнованные Пьер и Марани выбежали на палубу, встревожись за Экене, который даже на корабле умел попадать в переделки. Мальчишка стоял на палубе и закинул голову вверх. Пьер и Марани ахнули от изумления.
Всё ночное небо было усеяно мириадами больших и малых звёзд. С него исчезли чёрные пятна. Всё небо покрылось яркими звёздами. В центре звёздного купола покоилась ослепительная луна. Стояло полнолуние. Дул слабый тёплый ветерок. Луна и звёзды радостно сверкали и освещали кораблю путь. Они словно живые благословляли путешественников на удачу. В этот миг чувствовалось единение со всем миром.
Экене восхищённо рассматривал небо. Он с восторгом воскликнул:
— Я никогда не видел такой красоты!
— Божественная красота, — кивнул Пьер и лег на палубу, на спину, чтобы лучше видеть небо. Экене и Марани последовали его примеру. Смотря лёжа, небо было ещё восхитительнее.
Давно Пьер не любовался звёздами. Последний раз, когда он всматривался в небосвод, было ещё при живом Филиппе Вернанте. Отец и мама маркизы только фыркали носом, они полагали, что рассматривание каких-то светлых пятнышек глупое и бесполезное занятия для их сына. Пьер невольно улыбнулся.
— Когда ещё был жив д… папа… то мы часто всей семьёй любовались ночным небом, луной, наблюдали на её фазами, — сказал, чуть не проговорившись, он.
— Уэйт, а что такое звёзды и луна? — спросила Марани.
Но вместо Пьера ответил Экене.
— Когда великий Сюолун решил создать наш мир, то вначале он создал солнце, которое освещало землю, но светить и гореть солнце могло только утром и днём. Тогда Сюолну разделил его пополам и заставил вторую часть светить по ночам. Сюолун назвал этот большой кусок луной. Но когда создавалась луна, от солнца отлетели множества маленьких кусочков, они стали называться звёздами, иногда они появляются на небе вместе с луной. Единственное, что забыл сделать великий Сюолун — научить Луну согревать землю, поэтому она такая всегда холодная.