— Чтобы мы вас с этими ленивыми буржуа, которые только спать да жрать могут, не видели“ — произнесли вторые.
Взрослые испытывали друг к другу ненависть, зависть и отвращение, и лишь детям пока это было неведомо.
Но не только разделение людей смог рассмотреть Экене вместе с Марани. Он видел, как быстро меняется сама жизнь. Когда он покупал карту, из соседнего дома выносили гроб с телом мужчины. Старики-родители рыдали над ним, а гробовщик говорил им: „Заплатите за гроб, а потом плачьте“. Мимо пронеслась свадебная карета, за ней кареты с друзьями и родственниками молодожёнов, из которых доносилось:
— Да здравствуют Жан-Поль и Олимпия!
„Вот, значит, какой бывает жизнь“, — призадумался Экене, всё ещё пытавший найти дорогу. Он страшно устал. Дети блуждали третий час. Марани с трудом передвигала ноги. Никогда ещё она в своей маленькой жизни так не уставала. Дети сильно проголодались. У Экене оставалось с собой только четыре су, на который он смог купить только две маленькие булочки. Что побольше он отдал сестре. Деньги закончились.
Экене уже мало радовался неожиданно свалившемуся приключению. Сестра была голодна, она просилась домой в тепло и покой, к любимому старшему брату. Она переставала верить экениному „сейчас мы найдём Шарля и Уэйта“ и готова была расплакаться. „Почему я заблудился вместе с ней? — ворчал он. — Без Марани столько бы приключений можно было бы нажить! А с ней нельзя. Я должен отвести мелкую домой!“.
— Пожалуйста, Экене, давай спросил у кого-нибудь дорогу, — в сотый раз попросила Марани.
Он как всегда нахмурился, но грустно выдохнул.
— Уговорила. Спрошу у кого-нибудь дорогу, но в полицию не пойду!
Ребята находились на многолюдной улице. Подходи к кому хочешь — проси о помощи. Но Экене старательно выбирал человека. Ему нужен был ребёнок, ровесник. Взрослый ещё вздумает сам отвести его домой или в полицию. Прошло несколько минут, но дети мимо не пробегали.
И, о чудо! Возле одного из ресторанов он увидел девочку-ровесницу. Вот кто им поможет!
Девочка сидела на пороге ресторана и игралась с кошкой. Одето на ней было чудное красное платьице, под цвет платья была подобрана и шляпка.
— Видишь ту милую девочку в красном? У неё мы и спросим дорогу, — сказал ласково Экене Марани.
Марани взглянула на девочку и с мольбой произнесла:
— Не надо. Не ходи.
Экене выпучил глаза. Марани в страхе прижалась к нему.
— Почему не ходи?
Но сестра молчала. „Мейкна сделала из неё хорошую капризницу“, — усмехнулся он и потащил её к девочке. Марани застыла на месте, она замерла, но Экене не стал нянчиться с причудами и сестры и подвёл её к ресторану. Девочка заметила, идущих к ней детей, и отвернулась от них.
— Привет, — не заметив этого, спросил Экене. — Красивый у тебя шляпа. Скажи, как мы идти на Старый порт или улица Ла Канбьер?
Но девочка ничего не ответила. Она играла с кошкой, повернувшись к Экене спиной.
— Как мы идти на Старый порт или улица Ла Канбьер? Мы заблудиться. Ты меня слышать? — спокойно сказал Экене.
Марани зажала руку брата, слёзы поступили к глазам, и она разрыдалась. Её громкий плач раздался прямо над ухом девочки.
— Заткни пасть своему выродку, — резко произнесла девочка.
Экене не понял ни единого её слова.
— Где Старый порт или Ла Канбьер? — сказал он чуть громче и внятнее, подумав, что девчонка просто не понимает его речи.
Но девочка понимала всё. Она повернулась к Экене и заговорила:
— Вон пошёл, чёрномазая мразь! Мне плевать, что вы заблудились! Подохни лучше, козёл, а не дорогу у меня спрашивай! Вон отсюда, пока сама не прикончила!
Теперь Экене понял каждое слово незнакомки. Но дорога так и не была узнала, а других детей поблизости нет. Спрятав обиду и гордость, он в четвёртый раз сказал. Вернее, крикнул с гневом.
— Скажи, где дорога и я уйти.
— Могу сказать, как пройти к выгребной яме, где тебе и место.
Девчушка нахмурилась, поджала губки. Она сильно напомнила Экене его сестру Мейкну, над которой он так любит издеваться. Как давно он не подкалывал Мейкну! Экене невольно заскучал по старым дням. Эта девочка была так похожа на старшую сестру, хоть и вызывала отвращение. Но она заинтриговала Экене. Он не мог просто так уйти, не съехидничав над девчонкой.
— Откуда ты знать, где выгребная яма находиться? Ты там жить?
Девочка вздрогнула. Кровь нахлынула к голове, девочка мигом покраснела, как её платьице и шляпка. Она стала похожей на помидор.
— Что молчать? Нечего мне возразить? Я слышать, у вас говорить: „Молчание — знак согласия“.
— Заткнись, ублюдок! — прошипела девочка подобно змее, — Иначе я тебя, урод…
— Иначе, что? Убить меня, помидор красный? — засмеялся Экене.
— Да, — девочка ответила кротко. Её лицо пылало страшной злобой.
— Боюсь, боюсь, — продолжал он смеяться. — Я не врать, ты стала такая страшная, тебя даже ребёнок боятся. Помидор!
Незнакомка кипела, она готова была сорваться с места и выцарапать глаза нахалу, если он ещё слово скажет ей. Но Экене не собирался больше издеваться над человеком и сказал сестрёнке.
— Пошли.
— Как, мразь, ты меня назвал? — донеслось шипение Помидорки. — Какая я тебе свинья, урод?
Вся злость к Экене за один миг превратилась в лютую ненависть. Девочка захотела убить его. Экене и не понял, что случилось, чем он так обидел девчонку. Не сразу до него дошло, что слово „пошли“ на его тинуваковском языке звучит как „свинья“ на французском. Невольно он бросил девочке одно из самых страшных и унизительных оскорблений.
— Живо повтори, как ты меня назвал!
Но Экене не собирался извиняться или оправдываться.
— Повтори сама, что ты слышать.
— Я за себя не отвечаю, — гаркнула девочка.
Она взглянула на него и занесла руку, Экене только хмыкнул. Он выступил вперёд, всем видом, показывая, что какая-то девчонка ему не угроза. Но взгляды приятельницы новой упал на Марани. Вот кого надо побить, чтобы наглец понёс наказание.
— Только тронь её! — крикнул он, защитив сестру, и схватил злюку на руку.
Экене и девочка смотрели друг другу в глаза. Во взгляде Экене читалась отвага и стремление защитить Марани, у „помидора“ злость и стремление отомстить. Девочка готова была начать драку. Но неожиданно злость исчезла в её глазах и появился наигранный страх. Из ресторана выходили трое мужчин. Двое были рабочими, третий похож был на человека из высшего сословия, одет он в коричневый редингот и коричневую шляпу с высокими полями. Мужчина пожал рабочим руки и сказал:
— Значит, решено, с завтрашнего дня у вас будет хорошая работа с высокой зарплатой, вашим семьям не придётся больше голодать. Осталось только подписать некоторые документы.
Девочка покосилась на этого мужчину и внезапно жалобно закричала:
— Пожалуйста, не бей меня!
Мужчина тут же сорвался с места, побежал к девочке и прижал её к себе.
— Сейчас же отпусти мою дочь! Как ты смеешь на неё руку поднимать! — крикнул он на Экене
— Я не бить её, — возразил он, — она первая начать, хотеть ударить ребёнок.
Отец освободил из объятий дочь и взглянул на неё сердито.
— Анна, опять ты в драки с мальчишками вступаешь? Почему ты такая задиристая?
Девочка хотела было объяснить, что она ни при чём, тот парень сам на неё первым полез и ещё оскорблять стал, но отец не желал её слушать и только грустно покачал головой. Он поверил незнакомому мальчику, а не родной дочери. Но мужчина ничего не сказал девочке.
— Извините мою дочь Анну, — попросил он сам за неё прощение. — Вы сами-то откуда?
Мужчина совсем не походил на свою дочь. Он вызывал у Экене полное доверие. От дочери несло злобой, от отца веяло добротой. Экене поведал мужчине о том, что они заблудились и потеряли названного брата Уэйта и капитана Шарля Барре, под опекой которого они сейчас находятся. Экене пояснил, что не помнит ни дороги, ни улицы, где они живут, он смог лишь назвать имя и фамилию друга Шарля.
Мужчина улыбнулся и ответил:
— Ребята, положитесь на меня, я помогу вам найти вашего капитана, а если не смогу, то отвезу вас домой. Только можете меня подождать в ресторане примерно час, чтобы я закончил одно важное дело, — сказал он, указывая на рабочих, —, а заодно узнал ваш адрес. Я маркиз Алексис де Ландро. А вас как зовут?