— Я, — весело ответил Экене.
— Сейчас же извинись перед девочкой.
Он громко засмеялся и сказал Анне:
— Прости, я положить слишком большой паук. Надо меньший.
Приютские ребята смеялись над Анной вместе с ним. У неё на глаза выступили слёзы, но она только ненавистно обмерила всех взглядом и снова уселась с книгой на «трон». Несмотря на напущенную величавость, вид у Анны вид жалким. Он не мог не затронуть Экене.
— Ладно, прости меня по-настоящему, — со стыдом сказал Экене.
Анна даже не посмотрела на него и тихо прошептала:
— Никогда не прошу. Как вы со мной, так и я вами. Прощение — удел слабых.
— Анна, давай забыть вчера и сегодня. Я понимаю, почему ты такой злая. Я не буду тебя больше обижать, — мягким голосом проговорил Экене.
Но Анна встала со стула и ушла в другой конец комнаты, презрительно фыркнув в ответ.
========== Глава 17. Пожар ==========
Ребята до вечера просидели в приюте с Кларой. Пьер тепло расставался с подружкой, дети не прощались. Шарль уже приехал за ребятами. Ещё как только он переступил порог, то в нос ударил едкий запах дыма. «Пирожки сгорели что ли?» — подумал он. Но запах не исчезал. Воспитательницы и приютские дети тоже стали принюхиваться.
— Это от вас смердит, — буркнула Анна ребятам.
Вдруг к Шарлю подбежала воспитательница и что-то шепнула ему на ухо, а после сказала детям:
— Сейчас идём гулять! Собирайтесь.
Старшие ребята насторожились. Они только что гуляли, что же случилось? Младшие тоже были удивлены.
— Шарль, что такое? — спросил Пьер.
— Ничего страшного, не волнуйтесь, — ответил отец и ушёл.
— Кажется, что-то загорелось, — шепнул Экене.
И тут в игровую вбежали двое мальчишек, с чёрными от гари лицами. Они кричали и толкали друг друга:
— Ты виноват! Ты сказал, что занавески не загорятся!
— Нет, ты! Ты ведь их поджёг!
Началась паника как среди младших, так среди и старших ребята. Но Пьер, Экене и Анна не паниковали: мальчики привыкли уже к таким ситуациям, Анну волновало лишь то, что она вся провоняет из-за дыма. Она толкала всех плачущих от страха ребят, она хотела побыстрее уйти из приюта, плач ребят её раздражал. Пьер и Экене помогали воспитательницам одевать и успокаивать малышей. Какой-то мальчишка заревел из мячика, оставшемся в подвале, без которого он не хотел покидать приют. Экене его плач надоел.
— Принесу я тебе твой мяч, подожди только!
Пьер вывел малышей на улицу и увидал как из окна, находившемся прямо над дверью, ведущую в подвал, валил дым. Из приюта выбежал Шарль с двумя девочками на руках, лицо его было покрыто копотью. Отец передал девочек в руки воспитательницы и снова убежал в здание. Пьер заволновался не на шутку. Экене снова пропал!
Его взгляд упал на Анну, та чуть слегка ехидно улыбалась. Пьер вспомнил, что когда выходил, её поблизости не видел. Анна кивнула Пьеру.
— Чудовище! — прошипел он.
Не теряя времени, даже не предупредив ни о чём Марани, стоявшую рядом, Пьер помчался в подвал.
Во всём доме стоял едкий дым. Невозможно было дышать, ничего нельзя было разглядеть на расстоянии вытянутой руки. Пьер прижал платок к носу и через него пытался дышать. На ощупь он пробрался к двери, ведущей в подвал. Она была закрыта. Пьер крикнул Экене и услышал его голос:
— Меня заперли! Открой, я задыхаюсь!
Пьер попытался выломать дверь, но для него это оказалось непосильно. Он ощущал, как над ними пылает огонь
— Мне одному не справится, надо позвать на помощь! — закричал он.
Пьер побежал к выходу, но вдруг почувствовал, как потолок начал рушится под действием огня. И балка, придерживающая его, упала прямо на Пьера.
Марани с ужасом смотрела на горящий приют. Огонь перекинулся уже на второй этаж. Её братья не выходили из дома. Толпа людей собиралась и собиралась, они были охвачены страхом. Даже противная Анна испуганно поглядывала на приют. Из приюта выбегали люди, их лица и одежды все были в саже. С ребёнком на руках выбежал и Шарль.
— Уэйт и Экене в подвале, — захныкала Марани.
— О нет! — воскликнул Шарль.
Это было как гром среди ясного неба. Шарль бросился в подвал. Он потерял жену, первого сына — второго сына он потерять не мог. Нужно было спасти Пьера и Экене, к которому Шарль сумел тоже сильно привязаться.
Сквозь дым и огонь он пробрался в подвал. Шарль увидел придавленного балкой бессознательного Пьера. Экене ещё не потерял сознание, но его силы иссякали, он задыхался, он почти шёпотом звал на помощь. И в этот самый момент больная нога предательски дала о себе знать. Шарль стал пытаться поднять балку, выломать дверь, но балка была слишком тяжела, замок на двери крепким, а больная нога мешала ему использовать все свои силы. Шарль оказался замурован в подвале вместе с мальчиками.
***
Алан бродил по улице. Его не волновало, что он может наткнуться на фараонов или его узнает бдительный прохожий. Алана терзали мысли: не слишком я быстро решил вдруг всё менять? Он начал сомневаться в своём решении. «Мир жесток, люди зло, я преступник. Я не смогу ничего начать заново. Если только где-то подрабатывать и заниматься мелким воровством.», — говорил он самому себе.
«Я похож на барышню, начитавшую плаксивых романчиков! — воскликнул Алан и усмехнулся.
Он разбойник, он предводитель шайки. Какая, к чёрту, жалость и совесть? Недавние мысли стали казаться Алану смешными и глупыми. Он взглянул на небо, чтобы посмеяться. Алан увидел клубы дыма, идущие с соседней улицы и решил посмотреть, что же там произошло. Он замер, когда подошёл к приюту.
Прошлое восстало перед его глазами. Пылающие языки адского пламени пожирали здания, из дома доносился плач детей, вокруг собралась перепуганная толпа зевак… поблизости стояла Анна де Ландро и карета её родителей.
— Я сошёл с ума! Я сошёл с ума! — застонал Алан.
Огонь принялся пожирать последние капли зла в сердце преступника, пробуждалась совесть.
— Это наказание за мои грехи! — воскликнул он. — Если бы я мог что-то изменить. Прости, Орефье.
До Алана стало доходить — он видит не прошлое, а настоящее. Горел детский приют маркизов де Ландро. Огонь перекинулся на второй этаж приюта. Почти все воспитанники и воспитательницы были выведены. Только в самой задней комнате оказались зажаты между огнём и стенами молодая воспитательница и группа детей
— Да помогите же вы им! — закричал Алан.
Но никто не решался туда пробраться.
Алан увидел в толпе Марани. Он подбежал к ней:
— Где Уэйт? — спросил он.
Но что говорила Марани, Алан не мог разобрать. Вдруг он услышал в толпе:
— В подвале тоже есть люди. Мужчина с двумя детьми.
Алана ни о чём не думал. Он распахнул двери приюта и побежал в подвал. Он не чувствовал гарь, дым не ел его глаза, огонь не опалял его бороду и волосы. «Ещё можно изменить», — пронеслась лишь одна мысль у Алана. Он добрался до подвала, мощной сильной рукой поднял балку и бросил в сторону, выломал дверь и схватил в кулёк мальчишек. Алан помог подняться Шарлю, довёл того до двери и передал детей.
— Дальше сам справишься.
Алан побежал наверх. Огонь он не замечал. «Прости, Орефье, прости мама», — он просил прощение у всех. Огонь сжигал у Алана последние вздохи сомнения. Возле самой дальней комнаты он заметил мужчину, пытавшего открыть дверь.
— Дверь заперта изнутри. Дети не могут дотянуться, чтобы её открыть. Воспитательница потеряла сознание, — сказал тот мужчина.
Алан узнал этого мужчину по голосу. Это был Алексис де Ландро, отец Анны. Но Алану было не до распрей с семьёй Ландро. Он выломал и эту дверь. Огонь ещё не проник в комнату, но был уже близко. Воспитательница и часть детей потеряли от дыма сознание. Алан распахнул окно и закричал:
— Буду кидать их! Положите под окно матрац или растяните покрывало.
Маркиз и разбойник принялись бросать детей.
— Я тебя узнал, ты — Одноглазый Алан, — проговорил Алексис. — Что заставляет тебя спасать людей, рискуя своей жизнью?
— Ничего. Я делаю то, что должен делать, — ответил Алан и выбросил на матрац воспитательницу.