Даже замок не произвел на меня никакого впечатления, хотя это был самый настоящий замок, древний и огромный. Мы проехали по подвесному мосту, потом под мощными толстыми стенами через кованые ворота в широкий, вымощенный брусчаткой двор. В донжоне здесь, конечно, не жили, посреди двора стоял изящный, не слишком большой жилой дом. Я помог разместить кошек, пришел в отведенную мне комнату, проверил, как там Мася, потом лег на кровать и пролежал без движения часа два, пока ко мне не пришли.
Я даже голову не повернул на звук открывшейся двери. Кто еще мог ко мне зайти?
Капитан подошел к столу, поставил что-то со стуком и звяканьем, запахло едой. Я скосил глаза – надо же, сам мне ужин принес. Есть не хотелось, вообще ничего не хотелось. Я лежал, глядя в потолок, ожидая, когда он уйдет. Но он подошел ко мне, сел на край кровати:
- Что с тобой происходит? Ты не болен?
- Нет.
- А мне кажется, что болен.
Он протянул руку и пощупал мне лоб. Я не шелохнулся, мне было все равно.
- Жара нет, - сказал он растерянно. – Что с тобой такое?
- Оставь меня в покое, пожалуйста, - попросил я. – Я просто устал.
- Да, - ответил он, но не пошевелился. Посидел, разглядывая меня, потом вдруг сказал: - Хочешь, завтра поедем верхом кататься? Здесь очень красивые места.
- Не боишься доверить мне лошадь? – меня действительно интересовало только это.
Он вздохнул:
- Значит, не хочешь?
- Нет, - сказал я. – Не хочу, спасибо. У тебя все?
Он вышел, ничего не ответив. Я полежал так еще и незаметно для себя заснул.
Утром проснулся уже немного оживший. Апатия никуда не делась, но я хотя бы смог помыться и поесть. Потом опять растянулся на кровати, и опять пришел Астис. На этот раз он сразу направился ко мне, но садиться не стал. Постоял, нависая сверху, так что я был вынужден все-таки посмотреть на него:
- Чего ты хочешь? Кира уже сама прекрасно справляется, мне не обязательно к ней ходить каждый день.
- Я знаю.
- И что тогда?
- Пойдем на воздух? Просто погуляем, если ты верхом не хочешь.
Я подумал и встал. С депрессией нужно было как-то бороться, хоть и не хотелось. Но не гнить же заживо, а если не бороться, то точно сгнию.
Он повел меня на стену, а мне было все равно, куда идти. Но наверху даже меня немного проняло от открывшегося солнечного простора. Я отвлекся, заглядывая вниз, и вскрикнул от испуга, когда он, взяв за бока, легко приподнял меня и перегнул через стену, удерживая на весу.
- Что ты делаешь? Пусти!
Он поставил меня на ноги, но не отпустил, наоборот, обнял, прижав меня спиной к своей груди. Я не вырывался, стоял, приходя в себя от неожиданной встряски.
- Зато ты хоть что-то почувствовал, - сказал он. – Ты был такой … неживой, я испугался за тебя.
- Почему?
Он не ответил, только прижал меня крепче. Я стоял, прислонившись к нему, и слушал, как сильно бьется его сердце. Мне было… никак. Просто удобно так стоять. Но сказать что-то надо было, и я сказал:
- Надо было брать, пока предлагали. Я уже не хочу.
- Знаю, - ответил он. – А я хочу. Ничего не могу с собой поделать.
- Тебе совсем не с кем спать?
- Не в этом дело. Найду, конечно, если захочу.
- Я, правда, так тебе нравлюсь?
- А ты до сих пор сомневаешься? – он отпустил меня. – Откуда ты такой взялся на мою голову?
Мне почему-то стало смешно:
- Ты не поверишь, так что лучше не спрашивай.
- Не говори, если не хочешь. Пока, во всяком случае, – он помолчал, потом нерешительно спросил: - Можно, я буду называть тебя по короткому имени – Дима? Как Ости?
Не запрещать же. Я пожал плечами:
- А мне называть тебя Дареном?
- Да, конечно. Мне будет приятно.
Потом мы еще погуляли, но скоро я устал с непривычки от жары и солнца и вернулся в комнату. Перед дверью остановился, повернулся к нему:
- Дарен, - было очень странно называть его так, – спасибо.
Он не ответил, приподнял обеими руками мое лицо и поцеловал в губы, мягко, едва касаясь, потом молча улыбнулся и ушел. Я даже не знал, как реагировать на это. Но возмущаться не хотелось. Мне понравилось.
Он стал выгуливать меня каждый день, но целовать и обнимать больше не пытался, и даже с разговорами особо не лез. Меня все устраивало. Сопротивляться ему, возьмись он всерьез меня соблазнять, долго бы я не смог, просто разового секса у нас бы уже не получилось, а отношений с ним я не хотел. Никаких, даже самых легких. Какие отношения могут быть у заключенного и тюремщика? Я и так был в достаточно зависимом от него положении, чтобы давать ему еще и такую власть, какой бы малой она не была.