— А чего вдруг рано выгнали? — Пётр Леонидович дотронулся до монитора, и тот ожил — по экрану побежали какие-то таблицы, графики и реестры. — Неужели встал на путь исправления?
— Нет, просто под программу попал. Называется «Кредит доверия». В этом году по стране больше тысячи человек «кредиты» получили. В основном, кто в Центральном округе сидел…
— Повезло, значит. Ну, хорошо. Отбывал где?
— Федеральная тюрьма «Полигон — 2000». Это экспериментальное исправительное учреждение, в котором…
— Номер свой скажи, — перебил «доктор». — И я сам увижу, из какого ты… учреждения.
— Две тысячи сто пять. Блок «четыре».
— Две тысячи сто пять… Так… — Пётр Леонидович несколько раз коснулся пальцами поверхности монитора, очевидно, листая страницы некой базы данных. — Ага, нашел. Слава, подойди поближе.
— Не думал, что можно где-то купить информационную базу российских тюрем, — пробормотал Игорь.
— Это не «база тюрем», — усмехнулся хозяин кабинета, — а так называемый социальный реестр Федеральной комиссии по учёту неблагонадежных. И я его не покупал.
— Всё равно впечатляет…
— Короче, Ветров. Судя по тем данным, которые я сейчас вижу, последние два года ты находился в «блоке четыре». Так?
— Так.
— Тут написано, что этот блок… — Пётр Леонидович покосился на монитор, — относится к разряду дисциплинарных.
— Да.
— Отлично. Перечисли мне фамилии своих тамошних друзей-приятелей. Если помнишь, конечно.
— Всех не помню, — задумался Игорь. — Только тех, с кем реально общались… Ворон, Василевский, Миркин… Так, постойте. Если у вас есть база, то ведь и фотографии, наверное, должны быть? Просто посмотрите и…
— Хорошо, — «доктор» отвел взгляд от монитора и принялся внимательно разглядывать свои руки. — Допустим, ты — Ветров. И допустим, ты не стукач. Теперь объясни мне. Что ты забыл в нашем городе?
— То, что ты сидел, ещё ничего не значит, — неожиданно вмешался Слава. — Скорее, наоборот. «Топоры» не стали бы посылать сюда работягу или мутного. Они прислали бы как раз такого как ты — сиженного, катанного, по всем базам видного. Я не прав?
— «Топоры», — улыбнулся Игорь, — прислали бы сюда взвод спецназа да имперского советника с особыми полномочиями. Половину населения они бы постреляли, а половину — отправили «на переработку». И не заморачивались всей той возней, о которой вы тут говорите.
— Это на каком таком основании? — прищурился «доктор». — Мы здесь, к твоему сведению, ничем противозаконным не занимаемся. Я вот, например, зарегистрирован как житель Ново-Северска и работаю в администрации города. За что меня стрелять?
— Вы, наверное, немного отстали от жизни, — вздохнул Игорь, — сегодня чьи-то гражданские права волнуют «топоров» так же мало, как и кольца Сатурна. Особенно в свете доктрины «Нового Порядка». Понадобится кому-то ваш городок — «зачистят» в два счета. Да потом китайцам сдадут в аренду, ха…
— А ты, я гляжу — демократ. Недорезанный… Разговаривать в тюрьме научился? — Пётр Леонидович покачал головой и посмотрел на Славу. — Ну что. Похоже, это он и есть.
— Вы думаете?
— Почти уверен. Возраст тридцать с небольшим, среднего роста, телосложение обычное. Опять же сидел за разбой.
— Всё может быть. Мне тоже кажется — похож. И что? Будем звонить лысому?
— Не спеши, Слава, не спеши, — «доктор» поднялся из-за стола и подошел к окну. — Деньги это, конечно, хорошо. Но мне вот что интересно…
Он замолчал.
— Господа, — вмешался Игорь, — может быть, вы введете меня в курс дела, коль скоро речь идёт обо мне? Я думаю, мы могли бы…
— Сиди спокойно, — рявкнул Слава. — И помалкивай. Надо будет — тебя спросят… Пётр Леонидыч, а что если вколоть ему «фэнь-дзу»? И лысому ничего говорить не будем. Как он узнает-то?
— Как… Откуда я знаю — как? — «доктор» повернулся к столу и задумчиво посмотрел на Игоря. — С одной стороны, двести штук — деньги неплохие. С другой, просто так их никому не платят. Сегодня отдадим его лысому, а завтра узнаем о миллиарде, который упустили. Причем из газет узнаем, Слава, из газет.
— Так вот я и говорю…
— А если вколотить ему «синьки», как ты говоришь, то — что тогда? Запросто может оказаться, что внутри у него какая-нибудь однодневная вирусня типа «корейского дракона» или наоборот — компромат на кого-нибудь из Думы. В итоге и денег не получим, и неприятностей огребем. М-да…
— Это мы-то огребем? — удивился Слава. — Да я этому лысому…
— Слушай, Хобот, — «доктор», похоже, начал терять терпение. — Ты когда уже в людях разбираться научишься? Лысый во много раз опаснее любого «топора», неужели ты до сих пор этого не понял?
— Да я-то понял, — смутился Слава. — Только что нам всё-таки делать?
— Вот и я не знаю, мой юный друг…
Пётр Леонидович приблизился к сидящему на стуле Игорю.
— Так что же вы забыли в этом городе, господин Ветров? — непонятно почему он перешел на «вы». — Поверьте, говорить правду — сейчас больше в ваших интересах, чем в наших.
— Так я, собственно, и не собирался ничего скрывать, — пожал плечами Игорь. — Тем более что история моя проста и незатейлива…
— Давай без предисловий, говорун, — не удержался Слава. — Не тяни за вымя.
— Да нет проблем. Я буду краток.
Был у меня приятель в «Полигоне». Звали его Серёга Мокеев. Мокей, в общем. А срок у него был — двенадцать лет. Вот так вот.
— И что дальше?
— Год назад Серёга умер. Вернее, не умер, а убили его. Кто, зачем — сейчас неважно. А важно то, что в Ново-Северске остался у него друган. Они не то вместе сидели, не то ещё что — не знаю я. Но Мокей говорил так: мол, выйдешь когда, не поленись — съезди, навести человека. Скажешь, что от меня — всем поможет, и советом и деньгами.
Я-то, конечно, не собирался никуда ехать — слишком уж далеко от моих краёв. Да и вообще, одно дело в лагере языком трепать, другое — ехать неизвестно к кому… Но так сложилось, что я как вышел, вообще никуда не могу воткнуться. Ни работы, ни идей каких-то, ни связей нормальных. Ну, вот я и….
— Так. Достаточно, — скривился «доктор». — Правда — неправда, но слушать этого я больше не желаю. Имя человека говори, к кому ехал. И сразу всё понятно станет.
— Его зовут Манфред, — ответил Игорь. — А фамилию я забыл.
— Как это — забыл?
— Да так. Не думал, что пригодится, вот и забыл. Не то Михайлов, не то Федоров. Простая какая-то фамилия.
— Интересно получается, — снова вмешался Слава. — Имя запомнил, а фамилию забыл. Так не бывает…
— Да помолчи ты уже! — вскипел Пётр Леонидович. — Сядь вон лучше журналы с девками полистай, умник… Господин Ветров, не могли бы вы мне объяснить — как вы собирались искать в чужом городе человека, не зная его фамилии?
— А чего тут объяснять… С таким редким именем да в небольшом городке — какие проблемы?
— Хм, — задумался хозяин кабинета. — Пожалуй, вы правы. В этом городе не то что Манфреда, а кого угодно найти можно, если имя знаешь. Главное, чтобы тебя раньше не нашли. В земле сырой. Верно я говорю, Хобот?
— Пётр Леонидыч! Если надо, я хоть сейчас этого говоруна в сырую землю положу…
— Да только есть одна небольшая загвоздочка, господин Ветров, — продолжал «доктор», не обращая больше внимания на своего «коллегу». — Дело в том, что в городе Ново-Северске не живет и, боюсь, никогда не жил человек по имени Манфред.
Звон кремлевских курантов за окном был настолько неожиданным, что Игорь на мгновение растерялся. Так близко и так громко он их никогда не слышал. Но… Откуда здесь Спасская башня?!
— Ну, как? Правда, похоже? — захихикал Пётр Леонидович. — Это над мэрией часики бьют. Немного невпопад конечно, зато никакого подзавода — всё на матричных батареях… Что-то, я смотрю, не особо вы расстроились, господин Ветров.