– Война на четыре фронта. С варягами, монголами, поляками и венграми, – усмехнулся Олег и начал поглаживать в сотый раз приятную округлость.
– Кто в союзниках? Новгород и Псков?
– Еще Полоцк, Курс, Рыльск и Рига.
– Рига – временный союзник. Предадут в любой момент. В Новгороде и Пскове князей надо менять. Врагов многовато, а тут достаточно Удалому договориться со Смоленским князем и нам не устоять, – Светлана потянулась и села на кровати.
– Машка! – громко крикнул Олег. Киевская княжна вбежала в комнату, как будто стояла за дверью.
– Помоги госпоже одеться, – строго приказал Олег.
– Выйди и позови мою служанку, – остановила её Света.
– Что за глупая прихоть держать рядом врагов? Слуги слишком много знают и слишком много могут. Не можешь убить, продай подальше, – выговорила Света Олегу.
– Мужскую часть отправил, как и раньше, к Коробову на лесозаготовки. Женщин и детей планирую продать в Крым. Весной, первым караваном, – начал оправдываться Олег.
– Не нужны они здесь. Отправь в маленькую крепость. Троеполь, Витичев, Корсунь. Пошли к Никите гонца, пусть пришлет литовских рабов. Женщины и дети дешевы. В каждую семью по одному добавить и продать. Но я бы с мальчиками не церемонилась. Отправила бы их к Коробову.
– Владимир Александрович мягкий старик. Как он держит людей в концлагере? – удивился Олег.
– Такими мелочами он не занимается. Росава нашла франконского баварца из Нюрберга, тот поставил своих земляков надзирателями на карьерах и лесоповале. Все учат франконский диалект. Немцы запрещают разговаривать на другом языке, боятся сговора, – Светлана не оправдывала Коробова. По её мнению, он всё равно отвечал за жестокости немецкого управления рабами.
– Ждана передает тебе привет, от себя и сынишки. Её брат у меня развернулся, большой купец стал. А Любаша даже попросила поцеловать. Разбаловал ты её в Чернигове. Княгиня! Такого богатства я не видела даже у Валеры, а он известный выпендрежник. Мог бы деньги для дела поберечь, – упрекнула Олега расчетливая Светлана.
– Как себя повела моя Любушка?
– Скромно. Заносчивости, как не бывало. До былой угодливой служанки далеко, но место свое знает. Олегу показалось, что Светлана ревнует его к жене.
– Как только захочешь, сразу станешь княгиней киевской. Ты меня знаешь, – Олег поцеловал Светлану долгим-долгим поцелуем. Не стесняясь её служанки, встал и начал одеваться.
– Выйди, – приказала Светлана служанке. Остановила Олега, – вот за это я тебя и люблю. Потратим еще час на удовольствие.
– Я не смогу, – откровенно испугался Олег.
Утром следующего дня к Коробову полетело письмо. Ему предлагалось решить вопрос со Святославом Ольговичем о его княжении в Новгороде, и о княжении его сына в Пскове. Торговое давление на Новгород и Псков Киев мог организовать очень сильное, дружины Курска и Рыльска из Литвы могли проследовать в Новгород минуя Смоленск.
Князь Удалой был крайне возмущен. Отказ минского князя пропустить его войска через территорию княжества был нелепым, враждебным. Но князь Юрий обзавелся союзником с пятнадцатитысячным войском.
Князья долго выбирали место для встречи. Никите показалось, что не только Юрий, но и Удалой тянет время. Юрий, понятно, ждал обещанного Никитой Счастливчика с войсками. Но Удалой?
Через три дня, наконец, встретились. Никита играл роль молчаливого гостя, князья вели беседы вдвоем. Ни советников, ни воевод. Даже обычные за обедом слуги-служанки отсутствовали, стол был накрыт заранее. Роскошная посуда, обилие и разнообразие блюд и напитков не могли компенсировать очень неважного качества и того, и другого.
Никита всегда любовался великолепными серебряными и золотыми кубками, в большом количестве попадавшими в Русь. Изысканные изделия византийской работы превосходили и итальянские, и арабские поделки. Не обращая внимания на пустопорожний разговор, он упустил момент, когда речь коснулась семейных, а это значит политических дел. Упустив начало, Никита никак не мог понять суть разговора. Намеки и Юрия, и Удалого, были понятны только для них для обоих. В этот момент Никита пожалел, что не захватил сотовый телефон. Заряда аккумулятора теперь хватало ненадолго, и он понадеялся на свою память. Единственное, что он понял, Удалой предлагает Юрию развестись с женой. Повод был железный, у Юрия не было от неё детей. «Все дочери Удалого замужем. Отношения с мужьями Елены и Анны для Удалого очень важны. Уж не свою ли дочь Ростиславу, жену Ярослава Всеволодовича, он сватает? В реальной истории он её отнял у мужа. А внука Александра оставил отцу. Вот тут у нас есть варианты…» – пары спирта быстро покинули голову Никиты.
Разговор двух князей стал настолько доверителен, что Никита начал опасаться, как бы Юрий не изменил решения и не пропустил Удалого через свое княжество. Но Юрий попросил налить себе и Удалому Никитиного крепкого вина. Через несколько минут князь Удалой захрапел, а Юрий встал из-за стола, сильно пошатываясь.
– Надо поговорить, – позвал он за собой Никиту.
– Помогите своему князю, – приказал он на выходе охране Удалого. Те бросились в комнату, увидев, что Юрий с Никитой с трудом передвигают ноги. Во дворе Юрий умылся снегом.
– Быстро кувшин кваса сюда, – совсем трезвым голосом прокричал Никита. Служанка выросла, как из под земли.
– Пей, сколько сможешь!
– Не хочу.
– Пей, – заставил пить квас князя Никита.
– Давай, давай, вертай обратно эту гадость, – Никита заставил Юрия броблеваться.
– Пошли по второй, – Никита поил князя, пока кувшин с квасом не оказался пуст.
– Как легко… – обрадовался Юрий спустя десять минут.
– Незачем со мной тягаться. У нас и весовые категории разные, и опыт, – поучал Никита.
– А Удалой? У него вес больше твоего!
– А печень уже давно посадил, гадостное ромейское вино кушая. Ты поговорить хотел? – вернулся к началу разговора Никита.
– Затевает Удалой каверзу. А разговор сегодняшний завел, чтобы нас обмануть. Что будем делать?
– Ждать Счастливчика. Завтра попытаемся договориться с Удалым о гарантиях, – неуверенно предложил Никита.
– Завтра у него будет болеть голова. Ещё один день выгадали.
– Если так всё просто, я готов поить Удалого и дальше, – засмеялся Никита.
Через день история повторилась. Удалой откровенно тянул время. Он ждал подкрепления из Литвы.
Ростислав Пинский и Семен Туровский вырвались из лап литовцев голыми. Смогли увести с собой только дружины, ополчение было или перебито, или взято в плен. Такого разгрома Удалой не ожидал. Дружины у князей были небольшие, меньше трехсот дружинников у каждого, усилить позиции Удалого на переговорах они не могли. С прибытием пинского и туровского князей переговоры продолжились впятером, но Никиту князья перестали игнорировать. Странно, но известия о взятии Киева и Турова до сих пор не дошли до князей, Никитина военная полиция из половцев работала очень надежно. Поначалу Юрий возражал против её использования на границе Минска, но Никита обязался, что те будут патрулировать границу со стороны Литвы. Степняки действовали настолько жестко, что Юрий опасался начала несанкционированной войны. Но Удалой смог обуздать горячие головы и провокации прекратились.
Нежелание возвращаться в Литву у князей было настолько сильное, что они готовы были дать князю Юрию любые гарантии. К вину, на этот раз, не притронулся никто.
– Литовские войска шли по пятам за нами. Их отряды уже нападают на наши дозоры. Ты хочешь нашей смерти? – негодовал Ростислав.
– А ты хочешь уйти, оставив меня воевать с ними, – парировал Юрий.
– Ты знал о возможных неприятностях, когда соглашался воевать!