— Очнулась, — почти сразу констатировали над ней. Оказалось — симпатичная девушка в медицинском костюме салатного цвета. — Как самочувствие? Обезболить надо?
— Не знаю, — прошептала Лика, едва шевеля губами. — У тебя зеркало есть?
— Зеркало найти не вопрос, но много ли ты там сейчас увидишь? Бинты. Лучше завтра взгляни на себя во время перевязки. Да и то, наверное, не стоит пока. Сейчас, пока синяки не сошли и отек не спал, только расстраиваться будешь. А по факту, скорее всего, останется лишь аккуратно зашитый доктором шрамик в лобно-височной области, который вполне можно будет челкой прикрыть.
— Ты меня сейчас утешаешь? Или готовишь к худшему?
— Поверь, шрам на краю лба — не худшее, что может быть с человеком.
— Верю, — охотно согласилась Лика. Не могла знать эта сестричка того, что ее пациентка уже успела и смогла пережить. Даже половины. И поделиться бы сейчас с кем-нибудь; если не покаяться, то хотя бы излить душу. Но нельзя! Ни в коем случае! Усугубленная телесным недугом, душевная тяжесть дала о себе знать выступившими на глазах слезами.
— Так, а вот это уже лишнее! — тут же среагировала медсестра. — Сделаем-таки укольчик. А там уж… короче, утро вечера мудренее.
Мудренее или нет, но утром Лика ощутила некоторый прилив сил. Выслушала врача, все-таки взглянула на себя в зеркало во время перевязки, немного поела. Ходить ей пока запретили — сделанная томография показала ушиб головного мозга. Но вот посетителей к ней разрешили пускать. И вечером к Лике пришла «первая ласточка».
«Настена!» — тут же опознала Лика возникшую на пороге девушку, одну из завсегдатаев Анжелкиной, а теперь — ее странички в соцсети.
— Ликочка, солнышко, здравствуй! — та присела перед кроватью на стул. Оглядела лежащую каким-то странным взглядом. И вдруг тихо, совершенно другим голосом, холодно и жестко, произнесла: — Ну вот, стерва крашеная, теперь и ты попала ко мне в компанию, — она коснулась размытого шрама у себя на щеке. — Сколько я от тебя подколов, сколько издевок выслушала? Если бы не ты, многие этого шрама и вовсе бы не заметили. Но ты старалась! А теперь и я не останусь в долгу, будь уверена. Жаль, что у тебя только лоб! Не могла, к примеру, переносицей долбануться?
— Прости… не получилось. Но ты и не заказывала, — тихо ответила Лика, в то же время думая, что Анжелка на ее месте, наверное, сейчас за такие слова истерику бы со скандалом этой посетительнице закатила — насколько Лика успела узнать из переписки, это было в Анжелкином духе. Но лично у нее, еще с утра растратившей весь свой небольшой ресурс энергии, сейчас уже не было на это ни желания, ни каких-либо сил. Только слабость, апатия и камень в душе. Настена от ее слов, кажется, тоже лишилась большей части воинственности. Как-то даже растерялась, еще больше утверждая Лику во мнении насчет скандала. Но Лика, больше не обращая на нее внимания, просто закрыла глаза. Ей было все еще плохо.
— Ладно, — услышала она ставший куда более мирным голос Настены. — Лежачего не бьют, так что потом поквитаемся. А пока давай все-таки поправляйся, чтобы мне недолго было этого ждать. Я вот тебе тут принесла, — она положила пакет на тумбочку. — Без яда, не бойся. Не с пустыми же руками к тебе было идти. Ну, бывай! Сказали, долго у тебя не сидеть.
— Спасибо, — ответила Лика, не открывая глаз. И уже в спину уходящей Настене спросила: — Не плевала, надеюсь, тоже? Ладно я, а то ведь могу и людей угостить.
— Угощай, не сомневайся, — после небольшой паузы ответила затормозившая посреди палаты девушка и наконец-то вышла за дверь.
Лика осторожно пошевелила бровями, пытаясь разогнать накатившую головную боль, как будто от какого-то психического удара, нанесенного посетительницей. Хотя на самом деле все было проще: ее не слишком здоровая голова просто протестовала против своего включения в работу. Но Лике необходимо было ею пользоваться. Надо впитывать в себя окружающее, узнавать по виденным ранее фото тех, кто еще к ней придет, вслепую прощупывать их истинные отношения с Анжелкой, потому что «сюси-пуси» в сетях были, судя по первому визиту, просто фальшивкой, ширмой, за которой скрывалось все подлинное.
Так оно и получилось! Лика крепла с каждым днем и продолжала принимать гостей, все больше утверждаясь в своем предположении. Анжелку в ее окружении не любили! Или, по крайней мере, недолюбливали. За ее эгоистичность, за ее безжалостное ехидство и слишком острый язык. После визита Настены у Лики еще не раз возникало ощущение, что к ней пришли позлорадствовать, а не посочувствовать. И многие были сбиты с толку ее спокойным отношением к произошедшему, ожидая явно другой реакции. Но теперь многое, в том числе и смену ее поведения, можно было списать на полученную травму. В своих беседах с врачом Лика неоднократно жаловалась на провалы в памяти. Ее осматривали, назначали очередное лечение. Но человеческий организм — не машина, капот не откроешь, чтобы посмотреть, как идут дела. И, получая свои капельницы да принимая таблетки, Лика продолжала сетовать на то, что чувствует себя далеко не лучшим образом. В итоге, прикрываясь нездоровьем и частичной амнезией, она сразу после выписки смогла уладить дела и с домашней сигнализацией, и с восстановлением пин-кода от банковской карты. Предстояло еще много работы, но главное было сделано, и она вошла-таки в этот дом!