В то же время Кирк помог снять приличную комнату, заплатив вперёд. Представил Анта ребятам, назвал своим парнем. А своих не бросают. Антон чувствовал себя должником, пацанские понятия не позволяли просто повернуться и уйти. Да и куда, снова на чердаки? По холодам? Тем более, все знали, кто завалил тех двоих, и хоть Багровый объявил, что всё, дескать, по понятиям, мол, ребята крысятничали, за что и поплатились, но Антон как бы занял их место. Всё это привязывало его к банде, выхода он не видел.
Может, так бы и тянулось – уличные приключения, вечерние попойки, доступные девки на ночь, – пока однажды Кирк не собрал бригаду для важного сообщения.
– Виделся с Апостолом, – начал он без предисловия. – Есть новая тема. Налоги собираем как прежде, но теперь назначим каждой точке свой день и час. Чтоб ханыга монету приготовил, а боец пришёл и забрал. А главным теперь будет другое дело. Нам отделили ручеёк от «чёсового пути». Объекты сбыта – гимназия и парк, где трутся студенты университета. Будем продавать дурь там.
– Дурь – делянка Торопыги Макса, – возразил Тягач, невысокий, но кряжистый парень, обладающий фантастической физической силой. – Его компании такое вряд ли понравится.
– Я же сказал – приказ Апостола! – окрысился Багровый. – Значит, паханы так решили. А Максу намекнут, чтоб подвинулся. Не поймёт, образумим.
Апостол был одним из верхних дерзаев. Антон не слишком разбирался в иерархии бандитского Дубостана, но кличку эту слышал. Произносили её всегда с уважением.
– Разделитесь на пары, кто куда пойдёт – договоритесь сами. Товар будет завтра, тут же и приступайте.
– «Чёс» – совсем другая статья, Кирк, – встрял Клык. Он был в банде давно, имел право голоса. – Жандармы в стороне не останутся. Одно дело собирать дань, они с этого свой профит имеют, другое дело наркота. Возьмут – не отбрешемся.
– Всё схвачено, – усмехнулся вожак. – Не только жандармы в курсе, в Горсовете, если нужда придёт, словечко замолвят. Отмажут. Но и вы не будьте кроликами. Похитрее работайте, с оглядкой. Деньги на дороге не валяются. Вспомните, как продавец с Песочного бульвара встретил Столба с Косым картечью! Здорово было?! А тут к вам нарики сами побегут, умолять будут, на коленях ползать, лишь бы продали дозу.
Парни задумались, крутили головами, толкали друг друга в бока: « Ты как?» – «А ты как?»
– Вопрос не обсуждается, – поднажал Кирк. – Пора выходить на новый уровень. Травка, это большие деньги. Очень большие. Вперёд, ребята.
Антон стал в паре с Толстяком Витом. Привык уже к парню, да и прикрывали один другому спины в драках. Такое не забывается. Багровый выдал пакеты из вощёной бумаги, назвал расценки. В пакетах лежала жёлто-бурая высушенная трава, похожая на табак. Но лишь похожая, с необычным пряным запахом. Получив свою долю, они направились к парку. Уговорились, что дурь будет у Антона, а Вит поищет клиентов. Он, дескать, уже занимался подобным, ему сподручнее. И добавил: «А ты, Клещ, в случае чего, делаешь ноги. Товар дороже».
Несмотря на зимнее время, жизнь здесь кипела. Работал каток, по льду кружила на коньках молодёжь. Да и гуляющих в заснеженном парке, по лёгкому морозцу оказалось немало. В основном это были юноши и девушки из университета. Они громко смеялись, лакомились горячими пирожками с лотков. То затевались играть в снежки, то вдруг гурьбой направлялись к замёрзшему пруду. Весёлые компании то и дело пробегали мимо, вызывая у Антона лёгкую зависть. Сложись всё по-другому, он с радостью присоединился бы к ним. Да куда уж, с пакетами за пазухой…
Однако Толстяк был иного мнения. Он пришёл сюда ради дела, продавать товар, работать. Скоро он присмотрел группу ребят, примерно своих сверстников, и подошёл к ним, затеял разговор. Послышался здоровый гогот, а ещё через пять минут Вит вернулся и негромко сказал: «Давай два пакета». И отнёс их студентам. Начало было положено.
В первый день работали по этой схеме и продали больше половины товара. Однако Кирка результат не удовлетворил:
– Вы должны продавать всё, что я вам даю. Это – дневная норма. Старайтесь лучше, ребята, а то останетесь без премиальных.
Через несколько дней к Виту начали подходить сами: мальчики и девочки, розовые с мороза, улыбающиеся. И Толстяк щедро отсыпал им «счастья» за родительские деньги. Но вскоре Антон увидел завзятого наркомана. Зрелище это потом часто вставало перед глазами, вызывая чувство жалости и омерзения одновременно. Парень походил на живой скелет, был худым настолько, что казалось кожа – серая, нездоровая – натянута прямо на кости. На шее и руках краснели расчёсы, которые сочились мутной, зловонной сукровицей. «Скелет» постоянно промакивал их грязным, слипшимся в комок платком. Одет он был в лёгкую, не по погоде курточку, очевидно, другой одежды у нарика просто не было. Пальцы ходили ходуном, он с трудом отсчитывал купюры.