Она не знала, как уже поздно, пока не вышла в зал и не увидела на полу полоски света, которые обычно там бывали днем. В широкой комнате почти никого не было за исключением нескольких служанок. Одна из них Милдред, и она поспешила навстречу Ровене, увлекая ее за собой в кухню.
Ровена удивилась и спросила:
– Разве безопасно теперь, когда он уехал, если нас увидят разговаривающими?
– Черт с ним, с его приказом, – ответила Милдред. – То, что я узнала, не может ждать удобного случая. Но почему ты не огорчена его отъездом?
Ровена усмехнулась.
– Потому что я не в темнице.
– Нет, я не об этом, я о том, куда поехал лорд Уоррик. Не может быть, что ты не знаешь!
– Не знаю чего, Милдред? Уоррик сказал только, что он уезжает ненадолго, но не говорил, почему он уезжает. – Ровена начала хмуриться. – Этого не может быть, что на войну, нет, на столь короткое время.
– Нет, не на войну, на поединок. Гилберт вызвал его, и Уоррик поскакал на встречу с ним – лицом к лицу.
– Боже милостивый, один из них умрет. – Ровена побледнела.
Милдред посмотрела на нее.
– Конечно, – сказала она нетерпеливо. – Но сначала они узнают друг друга.
Ровена едва ли слышала ее, потому что в мозгу проносились картины того, какой Гилберт высокий, как хорошо он владеет мечом и насколько Уоррик склонен к честному бою, тогда как Гилберт – наоборот. Она почувствовала дурноту, поскольку перед ее глазами возникла картина – Уоррик лежит на земле… кровь…
Она тяжело опустилась на стул, плохо сознавая, что происходит вокруг. Милдред притронулась холодной рукой к ее щеке.
– Что с тобой, детка? – тревожно спросила она. – Это ребенок?
Ровена подняла на нее глаза с выражением крайнего отчаяния:
– Я не хочу, чтобы он умирал.
– А, – понимающе произнесла Милдред. – А почему он должен умереть? Он уехал, готовый ко всяким штучкам. Возможно, там и не дойдет до схватки, по крайней мере – между ними двумя. Я больше беспокоюсь, что Уоррик узнает, кто ты на самом деле. Как только он увидит Гилберта, то узнает в нем похитителя из Киркбурга и поймет, что он твой брат. Это не беспокоит тебя?
– Не по той же причине. Я знаю теперь, что он не убьет меня – по крайней мере не из-за моих владений, – добавила она с болезненной улыбкой. – Я боюсь его гнева, если он решит, что я обманывала его, не признаваясь в этом. За это я могу опять угодить в его темницу.
Улыбка Милдред была еще более болезненной.
– И скорее, чем ты думаешь, моя дорогая.
Ровена нахмурилась.
– Как это?
Милдред огляделась, чтобы убедиться, что они сейчас одни.
– Леди Беатрис затаила злобу с тех пор, как узнала, что ее выдают замуж за мальчишку из Малдуитов. Она в бешенстве на Уоррика, и если она чего унаследовала от отца, так это его мстительность. Она хочет заставить его пожалеть о том, как он с ней поступил, и хочет отыграться на тебе.
Глаза Ровены расширились.
– На мне? Но она пользуется властью теперь, когда Уоррик уехал?
– Некоторой, далеко не полной, но она слишком умна, чтобы полагаться на это и больше ни на что. Я подслушала ее разговор с сестрой прошлым вечером, и действительно умно то, что она задумала. Она не знает, за какое преступление Уоррик превратил тебя в пленницу, никто не знает, но она планирует приписать тебе кражу.
Ровена прикрыла глаза, потому что вдруг поняла.
– Она скажет, что я украла что-нибудь у нее.
– Да, и не что-нибудь, а ее наиболее ценную игрушку – жемчужное ожерелье, подаренное Уорриком. Мелисант поддержит ее, скажет, что только тебя видела в комнате перед тем, как оно пропало. Беатрис потребует потом обыскать ткацкую, а также комнату Уоррика, а именно там она спрячет в укромном месте ожерелье, чтобы подтвердить твою вину.
– И она даже не будет настаивать на том, чтобы меня посадили в темницу. Это будет сделано в любом случае до возвращения Уоррика, а он может поверить наговору. Он так часто называл меня маленьким воришкой. Он будет принужден наказать меня, сурово – возможно…
– Это не твоя забота, детка. Что случится с тобой до его возвращения, именно то, чем и надеется Беатрис удивить Уоррика.
Ровена нахмурилась.
– Но Джон Гиффорд…
– Его нет. Там другой тюремщик, известный своими злоупотреблениями над пленниками.
Ровена побледнела.
– Я… я видела его.