— Последние две недели у вашего дома видели белый фургон. Он принадлежит одному из ваших подрядчиков?
— Нет, — нахмурилась миссис Браун. — Мы закончили ремонт еще месяц назад. Больше у нас никто не работает. Мне правда пора собираться. Надеюсь, вы отыщете мисс Круз.
Миссис Браун исчезла за дверью, и Ланс пошел дальше. Он пообщался с остальными соседями по улице. Никто из них не видел Оливию несколько дней. Двое заметили белый автофургон, но — как и Боб — не обратили на него внимания. И никто больше на улице не нанимал рабочих для ремонта.
Тогда почему этот белый фургон был припаркован на улице, напротив дома Оливии?
Ланс направился к своему джипу. Не прошел он и нескольких шагов, как из-за угла вырулил фургон «Джей-Би-Ти Ньюс» и затормозил перед домом Оливии. Из него вылезла съемочная бригада и начала устанавливать свое оборудование на тротуаре. Какой-то человек в костюме припудрил себе лицо.
Репортер.
Уже?
Раздраженный, Ланс устремился к своей машине. Настроение у парня совсем испортилось.
— Вы Ланс Крюгер? — спросил его «костюм».
Ланс сделал глубокий вдох, с шумом выдохнул воздух и остановился:
— А вы кто такой?
Мужчина обратил свое припудренное лицо к одному из ребят своей команды.
Его смуглая кожа и темные волосы были слишком… идеальными. Парень из съемочной группы подал «костюму» микрофон, а тот, в свою очередь, протянул его к Лансу:
— Вы расследуете дело Оливии Круз?
Ланс скрестил руки. Насколько он знал, исчезновение Оливии еще не стало достоянием общественности, но у полицейского департамента Скарлет-Фоллз всегда были проблемы с утечкой информации в прессу. Морган разговаривала со Стеллой по мобильному. Она не звонила в полицейский участок. Неужели их разговор засек полицейский сканер?
— Откуда вы знаете мисс Круз?
Репортер встретился с Лансом глазами, моргнул, а затем опустил микрофон и выключил его.
— Видите ли, у меня там есть свой информатор. И он сообщил мне о пропаже Оливии. Это правда? Она исчезла?
Ланс не смог решить, стоит ли задействовать средства массовой информации так рано. И принесет ли это пользу. Надо было обсудить это с Морган и Шарпом.
— Без комментариев, — рванул парень мимо репортера к своему джипу.
— Я все равно все узнаю, — прокричал ему вслед репортер. — У меня имеются и другие источники.
Ланс в этом не усомнился.
Глава восьмая
Оливия открыла глаза — перед ними поплыл туман. Она снова крепко сжала веки. Мысли закружились в замешательстве.
Что случилось? Где я?
Она лежала на боку, скрючившись. Сцена похищения внезапно всплыла в памяти калейдоскопом образов и ощущений. Глаза открылись. Оливия заморгала, попыталась вернуть себе ясность зрения. Взгляд уперся в темную поверхность, примерно в футе над лицом. Вытянув руку, она дотронулась до нее. Пальцы скользнули по твердому, холодному камню.
Оливия перевернулась на спину. Единственная тусклая лампочка отбрасывала достаточно света, чтобы она сумела различить то, что ее окружало. Она лежала на земляном полу. Каменная стена обрамляла пространство площадью десять на десять футов. Низкий потолок был собран из толстых деревянных бревен. Окон не было. Дальнюю стену закрывали пустые полки. У противоположной стены, рядом с крошечным светильником, узкие и крутые ступеньки вели наверх.
Погреб?
Она находилась под землей!
Замешательство сменилось ужасом. Адреналин обострил до предела все ее чувства, заполнил рот привкусом меди. Сердце бешено заколотилось, отзываясь в голове барабанной дробью.
С другой стороны (и это было уже хорошо), ее руки и ноги больше не были связаны. Исчезла и веревка с шеи. Но не успела Оливия испытать хоть какое-то облегчение, как ее легкие сжались так, словно грудь обвил большой и сильный удав. Дыхание стало частым и поверхностным.
Мне не хватает воздуха!
От недостатка кислорода и страха — голова закружилась.
Дыши!
Надо сохранять ясность мыслей.
Паника не поможет.
Еле уловимый ветерок вдруг коснулся ее лица. Где-то была вентиляция. А это значило, что она не останется без кислорода. И причиной ее затрудненного дыхания, скорее всего, стала тревога. Но одно дело — осознать это. И совсем другое — обуздать свой страх. Абсолютно разные вещи! Оливия начала считать: раз, два, три… В памяти снова всплыли слова Линкольна, под которые она обучалась владеть дыханием и преодолевать клаустрофобию, угрожавшую очередной панической атакой. Даже в воображении его глубокий, успокаивающий голос утешал и подбадривал Оливию. Ее язык прилип к пересохшему небу. Наверное, это побочный эффект того препарата, который ей вколол похититель.