Губы миссис Оландер сморщились:
— Потому что старшина присяжных утаила тот факты, что сама была жертвой домашнего насилия.
— Почему вы так решили? — Морган сделала пометку в своем блокноте.
— На прошлой неделе у нее брали интервью, — подбородок миссис Оландер вздернулся. — Ведущий телешоу изучил ее подноготную лучше, чем суд.
Судья не изучал прошлое каждого присяжного заседателя. Предполагаемые присяжные заполняли короткую анкету и проходили собеседование при отборе присяжных с целью определения его компетентности. И ничего более.
— То, что заседатель оказалась жертвой домашнего насилия не означает ее автоматического отстранения от работы в жюри присяжных, — пояснила Морган.
Губы миссис Оландер скривились в мрачной, отчаянной безнадежности:
— А зря. Разве она могла быть объективной по отношению к моему Эрику? — глаза матери увлажнились.
Вряд ли присяжная заседатель, пережившая в своей жизни домашнее насилие, могла отождествить себя с Натали. Ситуация не была такой однозначной, как думала миссис Оландер. Похоже, она насмотрелась сериала «Закон и порядок». В реальной жизни в залах судебных заседаний было гораздо меньше драматизма.
— У присяжной должны были спросить, не случалось ли в ее прошлом чего-либо такого, что могло повлиять на ее беспристрастность.
— Ну, ясно же, что она солгала, — миссис Оландер снова промокнула свои глаза салфеткой. — Приговор моему сыну должен быть отменен.
— Не все так просто. Даже если прошлое присяжного заседателя может послужить основанием для апелляции, наилучшим возможным исходом для Эрика станет новый судебный процесс. Суд не освободит его просто так.
Плечи миссис Оландер поникли:
— Вот, значит, как… Та женщина скрыла свое прошлое. Если этого недостаточно для отмены приговора, тогда что?
— Идеальных присяжных не существует, — сказала Морган. — И суд это понимает. Любой человек, входящий в жюри присяжных, неизбежно привносит в их работу опыт из своей личной жизни. Суд просит только, чтобы присяжные подходили к каждому делу непредвзято и выносили свои решения исключительно на основании тех свидетельств, которые озвучиваются в зале заседания в ходе судебного процесса.
— Но это неправильно! — миссис Оландер почти выплюнула эти слова. — Разве предубежденный присяжный не может послужить поводом для апелляции?
— Я не сказала, что это не может послужить основанием для апелляции. Я имела в виду только то, что такая вероятность не гарантирована на все сто процентов. Как давно та женщина-присяжная якобы подвергалась домашнему насилию?
— Я точно не помню, — миссис Оландер потерла большим пальцем медную застежку своей сумочки. — Возможно, лет двадцать назад или около того. Да только какое это имеет значение?
— Двадцать лет — это очень много. При таком сроке давности присяжная действительно могла отнестись к делу совершенно непредвзято.
— Не могла… Это невозможно, — прошипела миссис Оландер.
Она исходила из собственного опыта?
Морган не стала с ней спорить и перевела разговор на другую тему:
— Каково ваше финансовое положение? Защита Эрика, должно быть, обошлась вам в приличную копеечку.
— Именно так, — хмурая гримаса на лице миссис Оландер скривила ей даже линию подбородка; уныние в опухших глазах сменилось мрачной подавленностью. — Да и бизнес шел в последние годы не лучшим образом. Маленькие фермы, под стать нашей, неуклонно вытесняются с рынка. Уцелеть в таких условиях могут лишь крупные предприятия.
— Вы продали ферму.
Миссис Оландер кивнула:
— Мы переоформили закладную, чтобы покрыть расходы на защиту Эрика, но этих денег оказалось недостаточно. Мы не потянули новые счета адвоката и выплаты по закладной. Потеряли практически все. Мы прожили в этом доме двадцать пять лет, но, по правде сказать, коровы едва оправдывают свой прокорм. Скоро мы должны съехать. Я думала, что буду из-за этого переживать. Но нет…
— Апелляция предполагает повторное, детальное изучение и юридическую оценку всех обстоятельств дела и составление длинных и путаных заключений в письменной форме, а это все выливается в большое количество оплачиваемых часов работы адвоката. Подача апелляции может обойтись вам очень дорого.