- Там, господин, - крикнул солдат справа от Фигула. - Палинус повел кавалерийскую алу туда. Он указал на запад. Пологий берег вел к галечной отмели, а за ней возвышался невысокий, но отвесный утес. В скале был прорезан ряд небольших поросших деревцами оврагов, обеспечивающих естественные выходы с берега. Само побережье было ограничено с обоих концов возвышающимися скалами, отмель врезалась в берег, как выемка, вырезанная в деревянном блоке.
Очелла фыркнул раздутыми ноздрями. - Палинус, как всегда, решил отличиться. Этот идиот думает, что он новый Цезарь.
В этот момент воздух взорвался градом глухих ударов и резких грохотов, когда дротики заменили дождь стрел. Пронзительный крик разнесся по влажному воздуху, когда копье пронзило кольчужную броню солдата, проникнув в его плоть. Другой солдат на внешней линии строя взвыл от боли, когда дротик вонзился ему в ботинок сразу ниже щита. Кровь мгновенно окрасила песок вокруг его ноги. Солдат ослабил хватку на щите и потянулся вниз, чтобы пережать рану. Горсть стрел со звоном вонзилась в гальку, а одна вонзилась ему в затылок, и человек с задыхающимся криком рухнул прямо перед Фигулом.
- Поднять щиты! - зарычал Очелла на своих людей. - Я скомандовал прикрыться!
Солдаты пригнулись за своими щитами, а снаряды продолжали сыпаться на них, отбиваясь от краев щитов, как гигантские градины, разбивающиеся о черепичную крышу. Затем Фигул услышал жужжащий звук, когда к обстрелу присоединились пращники, и камни с оглушительным грохотом ударили по щитам и шлемам римлян. Странный крик сообщил о копье, пробившем щит и пронзившем цель, или о свинцовом выстреле, раздробившем кости солдата. Но по большей части щиты давали солдатам надежную защиту от бешеной волны стрел, камней и дротиков . Фигул почувствовал, как его щит содрогнулся, и услышал резкий треск раскалывающегося дерева, когда в него врезалось кельтское копье, острие которого пронзило дерево всего в нескольких дюймах от его лица. Он стиснул зубы, мышцы предплечья и бицепса болели от напряжения, когда он держал щит поднятым над головой. Теперь он был весь в поту, несмотря на прохладную погоду, поскольку начал сказываться физический и умственный стресс битвы.
- Держись! - крикнул Очелла. - Это не может продолжаться вечно!
В следующее мгновение поток ударов резко оборвался, и на берегу воцарилась тишина. Слышалось только безжалостное шипение, всплеск волн на берегу и крики раненых, зовущих на помощь. Фигул посмотрел поверх металлического поля своего щита на вершину утеса на севере, пристально наблюдая, как лучники удаляются из поля зрения.
- Может, Палинус их отпугнул, - вслух размышлял Очелла. - Болван, охотящийся за заслугами. Он, как обычно, заберет себе всю славу.
Фигул хмыкнул, выдергивая дротик из своего щита. - Жаль… Вот я и дождался возможности влипнуть с ним в эту заваруху.
- Может быть еще, и нет, - мрачно пробормотал легионер рядом с ним.
Фигул взглянул на говорившего. У него был заметный шрам, идущий по лицу, и покрасневшие от многолетнего пьянства щеки. Он был одним из первых, кто представился галлу после своего перевода несколькими днями ранее. Тит Теренций Рулл был одним из ветеранов Шестой центурии.
- А? - рявкнул Очелла. - Что ты имеешь в виду?
Рулл кивнул на самый широкий проход в утесе. Тотчас центурион и его заместитель устремили взгляды в одном направлении. Фигул заметил, как что-то движется к ним от линии деревьев на гребне лощины. Когда объект вырвался из сумрачного мрака и скатился вниз по склону утеса, галл понял, что это была белая холеная лошадь, несущаяся к ним в бешеном темпе. Потом он заметил еще кое-что и почувствовал, как холодный страх сжал его затылок.
- Вот чума! - прорычал он. - Это ведь лошадь трибуна Палинуса!
Лошадь подскакала ближе и встала на дыбы, достигнув подножия склона. Фигул и другие увидели кровь на боках животного.
- Похоже, эти ублюдки прикончили Палинуса, - пробормотал Рулл.
Угрожающий боевой клич прозвучал откуда-то из-за деревьев на вершине утеса. Как раз в этот момент длинная шеренга мускулистых фигур выстроилась на гребне главного оврага, их покрытые шкурами тела были смутно видны в тени. Каждый воин размахивал длинным мечом, которым они несколько раз ударяли по своим круглым щитам в жесте вызова. Некоторые из дуротригов распевали странные песнопения, призывая местных богов помочь им сокрушить их заклятого врага. Один из мужчин ткнул своим колющим копьем в небо, и Фигулус почувствовал, как у него скрутило живот, когда он увидел отрубленную голову трибуна, насаженную на наконечник копья. Затем местные трубачи затрубили в свои боевые рога, чтобы сплотить войска на битву. Рев возымел желаемый эффект и заставил Фигулуса и его товарищей похолодеть.
- Дуротриги, - сказал Рулл. - Судя по всему, их сотни. Должно быть, загнали Палинуса и его товарищей в угол, когда те достигли вершины утеса. Бедняги. Он повернулся к галлу. - Похоже, ваше желание все-таки сбудется, господин.
Фигул сжал толстыми пальцами рукоятку своего короткого меча и ухмыльнулся бриттам, выстроившимся на вершине холма, когда он крикнул своим людям: - Если эти ублюдки хотят поиграть в грубые игры, тогда они обратились по адресу!
Глава третья
Дикие боевые кличи дуротригов мгновенно оборвались. Последовала минутная пауза, а затем их воины начали стремительно спускаться со скалы к собравшейся на берегу когорте, зарываясь в высокой траве, покрывающей овраг густыми пучками, их выбеленные известью волосы развевались за их широкими плечами. Проглотив свой страх, Очелла быстро повернулся к центурии.
- Ладно, ребята! В шеренги становись! Быстрее!
Солдаты сразу же образовали плотный оборонительный строй и одним плавным движением опустили перед собой щиты, в то время как Очелла занял позицию спереди. Многие из солдат бросили в противника свои дротики, еще пытаясь выбраться на берег, и Фигул отодвинул тех, у кого еще осталось метательное оружие, в самую заднюю шеренгу, чтобы они могли бросить свои снаряды через головы своих товарищей. Затем Очелла приказал первой шеренге приготовить мечи, и воздух наполнился звуком скрежета металла, когда клинки вынимались из ножен. Подобные приказы отдавали центурионы вдоль и поперек пляжа, пока солдаты Пятой когорты готовились встретиться с надвигающимися на них туземными воинами.
- Дротики. . . готовь! - взревел Фигул.
Мужчины в конце центурии подняли свое оружие, сжимая его горизонтально плечам.
Огромная темная масса дуротригов достигла подножия утеса и неслась по галечному берегу менее чем в сотне шагов от римлян. Их шеренга протянулась рыхлым строем почти по всей длине отмели, и с такого расстояния Фигул мог разглядеть, что некоторые из них надели кольчужные жилеты поверх туник. Из-под шлемов виднелись их всклокоченные бороды, а спереди на щитах были нарисованы странные узоры. Большинство врагов шли с обнаженной грудью, а несколько человек вообще были без одежды, чтобы выразить свое презрение к своему римскому врагу. Кое-кто из воинов были вооружены боевыми копьями, хотя большинство размахивали тяжелыми длинными мечами, столь любимыми кельтами.