Спустя годы, глядя на два гранитных прямоугольника, я спрашивал себя: мог ли я что-то изменить? Мог ли тот, кем я был раньше, уберечь тех, кто стал дорог лишь после смерти? Упредить беду? Ответа я до сих пор не нашел. И, скорее всего, не найду.
Я больше не боюсь. Но избегаю церквей и монастырей: не могу пересилить себя ступить на их порог, а колокольный звон вызывает во мне ярость и головную боль. Я ощущаю умиротворение в местах упокоения успоших, и лишние звуки там меня раздражают: я стараюсь приезжать к ним только тогда, когда никто не ездит: среди них я чувствую покой. Сны остались такими же яркими и полными, но почти исчезли кошмары: я освободился от них. Кто я теперь? Не знаю. Надеюсь, что... человек.
Часть четвертая. Изгоняющий
- Привет.
Голос друга в трубке был уставшим, задерганным. На заднем фоне плакал ребенок - его сын.
- Слушай, я чего звоню... Пошли на пиво? Отдохнуть хочу. Хоть немного.
- Олег, я не знаю, - замялся я. - Работы много.
- Я долго не прошу. Посидим немного, повспоминаем... Ну, не ломайся! - на миг в его голосе мелькнули старые нотки того весельчака, которым мой друг был раньше. Мы давно уже не виделись, изредка созваниваясь, болтая ни о чем... Может, действительно пойти?
- Ну, давай. Когда?
- В пятницу, в семь вечера. Ты как? - в его голосе засквозило нетерпение, и я, заинтригованный его напором, сдался:
- Хорошо, договорились.
- Тогда в «Бочке», как обычно?
- Возле меня или тебя?
- Возле тебя.
- Согласен.
- Тогда до пятницы!
И он бросил трубку, чтобы я не успел передумать. Положив телефон в карман, я пожал плечами, дивясь. Что могло настолько придавить этого весельчака и балагура, каким был Олег, но вскоре выбросил это из головы: близился квартальный отчет, и его нужно было сдать вовремя...
Три дня, оставшиеся до встречи, за работой пролетели незаметно, и вскоре мы сидели в нашем любимом баре.
- Рассказывай, - сделал я приглашающий жест рукой.
- Та... Забей. Расскажи лучше, как жизнь, - выдавил улыбку друг.
- Жизнь как жизнь, живем-жуем, - отшутился я. - Тебя что-то гнетет, колись.
Олег скривился, упер взгляд в стол. Сжал руку в кулак, слегка постучал по столешнице:
- Давай еще по бокалу.
Мы выпили. Потом еще. Разговор плавно потек о семье, о детях; друг давно женился, его сыну было уже шесть. Я же, хоть и имел за спиной тридцатник, окольцовыватся не спешил, перебиваясь случайными связями.
- В общем... - Олег отвел взгляд. - Это так, между нами, хорошо? - Он пронизывающим взглядом посмотрел на меня, и дождавшись кивка, продолжил.
- Теща у меня болела, рак у нее был. Мучилась, конечно. От нее и квартира осталась, тесть в деревню уехал, ну, а мы решили: раз уж все равно за ней ухаживали последнее время, так и чего в моей гостинке-то... У нее ведь двухкомнатная. Блин...
Он остановился, сделал большой глоток, поставил бокал, и стал разглядывать его на свет. Я решил не торопить друга, примерно уже зная, что он мне расскажет: как только увидел его, сидящим за столом, меня кольнуло нехорошее предчувствие, и до сих пор оно не отпускало, поселившись в районе сердца.
- Ну вот, - вздохнул друг, продолжая, - тещи не стало, а мы окончательно перебрались в ту квартиру. И все бы ничего... Ты только это, не посчитай меня за идиота, да? - поднял он на меня глаза. Я ответил ему прямо, без намека на улыбку.
- У меня начались головные боли, буквально через месяц. Жена постоянно болеет, а малой... - Он сжал руку на ручке бокала с такой силой, что они аж побелели. - Он не спит, все время плачет. Говорит, ему бабушка снится, и ему очень страшно. Его даже днем домой затащить проблема. Я, если бы не жена... А! - он махнул рукой.
Я откинулся на лавке, достал сигарету и закурил. Предложил Олегу, и мы сидели, просто дымили в потолок.
- Чертовщина какая-то происходить потом начала, - продолжил он, слегка успокоившись. - То стоны, то скрипы. Или вдруг посуда зазвенит ночью. Батюшку вызывали, он кадилом помахал, почитал что-то, деньги взял и уехал. Два дня было тихо, а потом все опять началось по новой, только громче. Мы спать не можем, понимаешь?
- Понимаю, - серьезно ответил я. - И что думаешь делать?
- Продать ее к свиням, квартиру ту. И уехать в свою гостинку, там хоть тихо и спокойно, - зло ответил друг.
Я сидел, смотрел на него внимательно сквозь сигарентый дым, и вспоминал. Случай был похож на мой, только я все это пережил один, а их было трое, да еще маленький ребенок...
- Ладно, загрузил я тебя, - устало улыбнулся Олег. - Как сам вообще? Все так же один?
- Нет, - ухмыльнулся я. - Еще есть Муська.
- А, кошмара твоя. Я вообще про личную жизнь спрашиваю.
Он жестом подозвал официанта, показывая еще два пива.