- Я сказал. ВОН! - я вскинул ладонь в сторону существа, будто отталкивая.
- Ат-та-та-та-та! - заглосил мрак, которого вынесло за пределы квартиры, гулко ухнуло в соседней комнате, застонало, и все стихло. Я стоял не двигаясь, не опуская руку, вытянутую к окну. Страх разжал сердце, которое все еще стучало быстро, но уже ровно; голову сжало тисками, я согнулся, сев на кровать, и сжимая виски; судорожно вздохнул - оказывается, я задержал дыхание. Протянув руку, вслепую нашарил провод торшера, и мягкий, желтый свет разорвал темноту. Я не знаю, откуда пришло понимание, что все кончилось. Я просто знал. Вечером должен вернутся друг, и я с чистой совестью отдам ему ключи от, теперь уже полностью принадлежавшей им квартиры.
- Точно все? Ты уверен? - Олег бросал на меня взгляды исподлобья, не решаясь посомтреть мне в глаза.
- Да. Я...
- Нет. Не хочу, даже не буду спрашивать у тебя, что ты видел и что пережил, - тихо прервал меня друг. - Ты себя в зеркале видел?
- Нет. Там что-то особенное? - поднял уголки губ я, изображая усмешку.
- Ты поседел за одну ночь, - шепотом ответил мне друг.
Прошло несколько месяцев. Я уже и думать забыл о том случае, отдыхая дома. Тихо играла музыка, я лежал на диване, читая книгу, как раздалась трель звонка мобильного. На экране высветился неизветсный номер.
- Добрый... вечер, - неуверенно поздоровались с той стороны телефона.
- Ну, допустим, добрый, - не особо дружелюбно проворчал я. Книга была интересной, и звонок прервал меня в самом разгаре событий.
- Я знаю о вас от Олега. Вы ему помогли... с квартирой. Я не знаю. Вправе ли я вас просить, мне очень неловко, но...
Я замер с трубкой у уха. С той поры Олег звонил, сильно благодарил: кошмары у его сына прекратились, он с женой перестали болеть. Не знаю, что я сделал, но то, что поселилось в их доме, мне удалось прогнать. Выставить вон. И сейчас вот...
- Я готов... что скажете. Любые деньги, все, что угодно. У меня ребенок, он... умирает. А переехать мы не можем. Пожалуйста...
Я слушал лепет мужчины в трубке, и меня не покидало чувство обреченноости. Заново испытывать весь тот ужас, снова проходить через кошмар, пытаясь выкинуть нечто, вычистить... В этом ли мое предназначение? Поэтому ли я с самого детства мучаюсь? А что если да? Пошарив рукой, я нашел на журнальном столике. Стоявшем возле дивана, блокнот и ручку, и вздохнул устало в трубку:
- Диктуйте адрес.