Идёт! Идёт степняк! Не то копыта всё ближе стучат, не то сердце чьё-то рядом бьётся. И темнеют, сходятся, хороводят тучи над головой. Слышали? Новое в степи нынче половодье! Только близится весна, а снег уже скомкан, рыхл, побит копытами. Две реки, сотрясая округу, широким охватом от края до края разлились. Вот-вот сойдутся у железного острова, у острова, гордым ясеневым лесом поросшего.
Своему десятку крикнул Нечволод:
— Веселей гляди, дружина!
Но совсем другие кольчужники отозвались:
— И нам так скажи, Нечволод!
А многомудрый Леда не одобрил, наставлял нарочитых:
— Не время для веселья! Про буйство своё забудьте. Холоду! Холоду напустите. Оттого в тепле сохранится кровь, — седой бровью повёл на десятника Леда-рикс. — Не ко времени весел ты, будто девами окружён. Среди них была бы весёлость твоя на пользу. И преждевременна смелость твоя. Как бы после не узнать времени страха, как бы не пригорюниться!
Усмехнулся Нечволод:
— Осторожен ты, вижу, проливатель крови. Всё загадываешь наперёд. Но осторожничать время прошло; пришло время надевать кушак нарядный...
Видя, как у Леды темнеет лицо, Бож остановил десятника:
— Не гневайся, леттский рикс, на нарочитых. Скоро будем знать, к месту ли пришлась их весёлость.
Потом, оглянувшись на вотчинных риксов, сказал Веселинов-князь:
— Отразим удар!.. После воздадим по счёту. Теперь же станем здесь, где стоим, и с места не сойдём. Градцем живым станем, четырьмя кольцами. А сами смотреть будем, найдёт ли гунн слабое место. В глаза, в глаза смотреть будем!
Тогда стали дружины, как Бож велел, — четырьмя кольцами.
Внешнее кольцо: чадь-кольчужники с тяжёлыми копьями против первого — сокрушительного — удара конниц. Древка крепкие в мёрзлую землю упёрли и склонили остриями кнаружи. Сами широкими щитами прикрылись, обнажили мечи.
А за ними вторым кольцом стали щитоносцы, нарочитые из старшей чади. Каждый из них на одно колено опустился и щит свой тем коленом подпёр. На то у них и щиты велики были, чтоб коленопреклонённому закрывали тело от земли до подбородка. И ощетинились щитоносцы рядом копий, и замерли в ожидании.
Третье кольцо — щитоносцы из чади младшей. Сулицы взяли, лёгкие копья для метания. А щитами загородили и себя, и нижних копейщиков. Сомкнулись тесно: плечо к плечу.
Внутреннее кольцо — чадь-лучники. Надели лёгкие перстатицы, тулы[47] выдвинули из-за спины под руку, чтоб одним взмахом стрелу вынуть, на тетиву посадить и выпустить её тем же взмахом. И так чтоб без перерыва — до тех пор, пока не опустеют запасы тулы. Тогда уж и за меч браться.
Лошадей спрятали внутри колец, заставили их лечь. Для того и обучены были кони антские по слову ложиться и по слову же вставать, вознося всадника в седле.
Риксы скрыли свои лица под масками из шкур. И плечи поверх кольчуг укрыли шкурами. Железные перстатицы надели на белые руки, ремни обручий затянули на запястьях и у локтей. Бож-рикс надвинул на брови славный Татев шлем...
...Идёт степняк! Всё ближе, ближе! Сплошной безликой массой идёт. Серой лавиной надвигается, тесным, кипящим валом. Лихорадит землю — содрогается земля. Широким охватом идёт степняк! От края до края подавлена, попрана степь...
С визгом и храпом, с грохотом и улюлюканьем налетели гуннские конницы. И началось дело студное[48]!
Разили, свистели стрелы. Вились арканы в небе сером. Груди лошадей рвались о наклонённые копья. Не выдерживал напряжения, трещал и ломался ясень. Текла и пенилась горячая руда. В глаза смотрели один одному. И в глаза целили!
Что видели?..
А видели гунны перед собой стены железные, град стрел, лес копий и колыханье этих копий. Ясень под ветром ветвями больно бьёт!.. И видели вершины шлемов. Медведи вцепились когтями в мёрзлую землю, пядь за пядью рвали её. Рычали медведи, не уступали. Упорством своим, яростью глушили могучий натиск конниц. И тесные массы нападающих разбивались о преграду. Прекратили крик, силы берегли. Да все наседали, наседали гунны на копейные ряды. Хрипели, кашляли кровью гибнущие лошади. Умирающий всадник, из страха быть затоптанным живьём, добивал себя ударом в сердце.
А видели щитоносцы пену на конских мордах и сверкание зазубренных булатных мечей. Полёт лёгких сулиц видели и вьющиеся над головой кольца власяных арканов. И лютую злобу видели в раскосых глазах, чёрных, подобно угольям. Видели хищный оскал пардуса — царя бескрайних степей — и мощные его когтистые лапы видели.