— Прогуляемся?
Граф заметил, что девушка задумалась. Портить ужин разговорами о работе ему не хотелось.
— Да, с радостью.
Рина забежала в комнату, взяла куртку. Граф накинул пиджак на плечи поверх атласной рубашки. Они шагнули за порог. После Индиры стояла бодрящая свежесть. Сумерки лёгкой тенью легли на верха ельника, а через ветки ещё пробивались лучи закатного солнца. Оранжевый контур зелёных лап выглядел, как нарисованный пейзаж, и Рина залюбовалась. Они шли медленно по тропинке, удаляясь в лес.
— Давно я не гулял тут.
— Почему?
Рина посмотрела на графа. Статная фигура мужчины казалась такой же величественной, как и ели за его спиной. А аромат его парфюма смешивался с древесными нотами ельника. Он повёл плечом.
— Даже не знаю… Какой смысл?
— В прогулках?
Рина удивлённо посмотрела на него.
— Стой, ты правда не понимаешь? А ну-ка остановись.
Граф насмешливо сдвинул брови, но послушался. Рина подошла к нему ближе.
— А теперь посмотри вокруг. Что ты видишь?
— Рина.
— Давай, мистер Дартер. Ответь мне.
— Ёлки. Кусты. Палки валяются.
— Ты совсем не романтик… Неужели ты не видишь, как красивы эти деревья? Эти идеальные лапы елей, с их мягкими иголочками и чудесным запахом хвойной смолы. А листья, опавшие с боярышника, пахнут землёй, прошедшим дождём и чуть отдают сладостью ягод. А наверху…
Рина посмотрела наверх, и графу невольно проследил за её взглядом.
— … а наверху, вот там, видишь? Уже звёзды виднеются. Чуть станет темнее, и увидишь созвездия. А ещё, послушай, слышишь?
Граф не понимал:
— Что слышу?
— Ничего. Тишина. Это ели укрывают нас от звуков мира, и дают послушать тишину. И это самый прекрасный звук, который только может быть в лесу. Но потом, если прислушаться, то ты услышишь, как бежит ёжик и ветка хрустит под его лапой, как птичка скакнула с ветки, и ветка выгнулась со скрипом, и как сухая кора потрескивает от ветра.
Рина посмотрела в глаза мужчины, те чуть тлелись золотым светом.
— Понимаешь?
— Наверное…
Граф не понимал, но не хотел её расстраивать. Что-то в её восторженном взгляде было такое, что самого его невольно заставляло проникнуться настроением девушки. Рина зашагала дальше.
— Я часто ходила гулять в лес у дома.
— Не боялась?
— Да что же в лесу страшного? Нет, не боялась. Ведь мы не у дикого леса жили. Так, чуть с тропинки свернёшь, и вышла на дорогу… Я собирала грибы и ягоды. В хороший день приносила ведро черники, и мама пекла пироги для нас с Бетти.
— Мило. Хотел бы и я…
Граф не договорил. Сработало устройство в его кармане. Граф достал небольшой квадратный девайс, который светом и звуком взывал ко вниманию.
— Что это? Впервые такое вижу.
Граф вздохнул и отключил устройство.
— Это пейджер нового поколения. Использую для безопасной связи по рабочим вопросам.
— А, работа…
— Да, пора возвращаться.
Они быстро дошли обратно, и спокойное настроение Рины уходило с каждым шагом, приближающим её к дому. Графа уже ждал один из стюартов у заведённой машины. Прежде чем сесть, он сказал:
— Не сиди долго за книжками. Думаю, я сегодня не вернусь домой, ложись пораньше. Завтра увидимся.
И уехал по своим важным делам. Рина вздохнула чуть печально и пошла на конюшню, порадовать себя общением с конями.
— Танатос, ну как так! Такой благородный конь, а весь извалялся в какашках и опилках!
Рина счищала засохшую грязь с боков коня, тот блаженно фыркал и периодически тыкал носом в плечо Рины, требуя ласки. Девушка чесала конью морду и продолжала тереть. Танатос вдруг прижал уши и вытянул нос вперёд.
— Что такое?
— Салют, дорогая.
Ингвар появился, словно из ниоткуда, напугав коня. Тот заржал и отскочил назад, Рина успокаивающе хлопнула его по шее.
— Ингвар! Нельзя так подходить к лошади. Они пугливые.
— Да ну? Вот эта махина?
— Ты сюда вообще заходишь? Не знаешь, как себя с ними вести?
— Принцесса, мне хватает и того, что я торчу на кухне. А навоз за ними убирает конюх.
— Ни разу его тут не встречала.
Рина вышла из стойла и закрыла дверь. Танатос беспокойно водил ушами.
— Всё потому, дорогая, что конюх приходит утром, пока ты возишься с книжками.
— Понятно. Зачем ты пришёл?
— Ну что ты такая грубая? Может, я тоже захотел пообщаться с коняшками? Они ведь такие милые.
Танатос недвусмысленно заржал.
— Научишь меня?
— В другой раз. Я собиралась спать.
— Бяка.