– Правда? – спросила она, с надеждой смотря на него. – Я всегда считала', что Париж будет удивительно романтическим местом для медового месяца.
– Ты говоришь по-французски?
– Не совсем.
– Что значит «не совсем»? Насколько хорошо?
– Я смогу прочитать меню.
– Замечательно. Мы не умрем с голоду, и ты отличишь улиток по их названию в меню.
– Коул, мы прекрасно сможем обойтись и без знания языка. Я куплю разговорник или что-нибудь в этом роде. Кроме того... – сказала она с плутовской улыбкой, – я думаю, что в любом случае мы собираемся проводить большую часть времени в своей комнате.
– В таком случае зачем мы тогда вообще уезжаем? – спросил он, опрокидывая ее на спину, пока она не улеглась на пол и он не оказался распростертым над ней. Его поцелуи обжигали ей кожу, заставляя ее сердце дико стучать. Его рука слегка касалась ее груди, которая в ответ на ласку Коула потянулась к этому прикосновению.
Она так долго этого хотела, однако только недавно перестала отрицать это. Она думала, что теперь не успокоится, пока не уступит этому все усиливающемуся желанию.
Когда его пальцы начали ласкать ее готовые откликнуться соски, трепет охватил Эшли, Ощущение было приятным... нет, более чем приятным. Это был соблазнительный намек на настоящую страсть, которая могла появиться между ними, страсть, выросшую из все укрепляющейся дружбы: самый лучший, самый прочный вид страсти.
Руки Эшли гладили спину Коула, чувствуя его теплое тело и напрягающиеся мускулы. Она притянула его ближе – оказалось только для того, чтобы он пробормотал что-то неразборчивое и откатился в сторону.
– Что случилось?
– Я не собираюсь портить наш медовый месяц, – тихо сказал он, как будто это был противный урок истории, который ему предстояло выучить.
—Коул, но это же не настоящий медовый месяц! – запротестовала она, укладываясь ему на грудь и проводя пальцами по его челюсти и шее. Она усеяла его тело поцелуями, вызвавшими в нем дрожь.
– Эшли Эймс, ты пытаешься соблазнить меня, – сказал он в притворном негодовании.
– Я всегда знала, что ты сообрази-» тельный человек, Коул Донован. Теперь-то ты сдаешься? – она провела языком по его губам, потом поцеловала сначала один уголок его рта, затем другой. Он застонал и плотно прижал ее к себе. Сначала она подумала, что это было страстное объятие, но потом до нее дошло, что он просто очень эффектно предотвратил ее нападение.
– Ты действительно собираешься заставить меня ждать до Парижа?
Сияя глазами, он кивнул.
– Это укрепит твой характер.
– Это мне не нужно. Что мне действительно требуется, так это... – она наклонилась и прошептала ему в ухо. Глаза Коула широко раскрылись и из его груди вырвался глухой стон.
– Нет, – сказал он, решительно мотая головой.
– Нет?
– В Париже, – пообещал он. – В ту же минуту, как мы войдем в комнату.
Эшли издала стон и откатилась от Коула так далеко, как только могла. Дотрагиваться до него и знать, что это не приведет к занятиям любовью, внезапно стало для нее просто мукой.
– Позвони в аэропорт и узнай, есть ли рейс на сегодня?
Коул засмеялся.
– Что тут смешного? – требовательно спросила она.
– Мне нравится, когда ты признаешься, что хочешь меня.
–. Ну, у кого теперь сила и контроль? – спросила она. Ее рука вызывающе прошлась вдоль его ноги, сжимая ее достаточно сильно. Быстрее, чем он смог уловить ее смелый жест, она была на ногах и направлялась к двери.
– Увидимся в Париже, – подразнила она его.
– Куда ты пошла?
– Поскольку ты такой благородный, нет никакого смысла оставаться здесь, – сказал она и, проходя через дверь, подмигнула ему и махнула рукой.
В ту же минуту, как она вышла, Коул заказал билеты.
Они остановились в маленьком уединенном отеле, находившемся всего в нескольких кварталах от Лувра. В номере был крохотный балкон, выходивший на шумную улицу. Эшли он казался причудливым и очаровательным, Коул же сказал, что он выглядит ненадежно.
А мы и не собираемся стоять на нем, – лукаво напомнила она ему, обнимая сзади за талию и прижимаясь головой к его шее. Ее пальцы играли с пряжкой ремня, стараясь ослабить ее.
– Ты обещал.
– Что? – спросил он с деланным невинным удивлением, слегка застонав, когда ее пальцы оставили ремень и начали подниматься вверх сантиметр за сантиметром, отыскивая, а затем ласково теребя его соски.
– Ты сказал, что как только мы войдем в комнату, ты собьешь меня с ног и начнешь вытворять всякие дикие и страстные вещи с моим телом, – прошептала она вызывающе.
– Ты разве не устала?
– Нет, – в ее тоне звучала настойчивость.
– Никаких последствий перелета? Она обернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, встала на цыпочки и обвила руки вокруг его шеи. Она покусывала его за ухо до тех пор, пока он не застонал. Она слилась с его телом и терлась бедрами о свидетельство его мгновенного возбуждения. Ее руки прошлись по его спине, затем сжали его ягодицы... Она ощущала жар и напряжение, исходившие от него, и ей доставляло удовольствие провоцировать Коула. Хриплый звук его дыхания говорил ей, что он едва сдерживает себя. А в тот момент, когда его губы отправились в погоню за ее губами, она слегка засмеялась и отошла.
– Я и вправду чувствую себя немного разбитой. Думаю, мне надо принять душ, – сказала она весело, направляясь в ванную.
Коул схватил ее за руку раньше, чем она успела сделать два шага. Он развернул ее.
– Есть же имя тому, что ты сделала! – почти прорычал он, хотя глаза его искрились от смеха.
Он слегка постучал пальцем по кончику ее носа, предупреждая:
– Никогда больше не начинай этого, если не собираешься закончить.
– О, я собираюсь закончить это, – игриво сказала она. Он начал возвращать ее обратно в объятия, но она ускользнула. – После душа.
Когда она вышла из душа, завернутая в полотенце, глаза Коула подернулись туманом и он издал долгий, протяжный вздох. Волосы пушистым ореолом обрамляли освещенное лицо. Если бы он смотрел только на ее лицо, он был поклялся, что ей не больше двадцати, но ее тело – мой Бог! – ее тело состояло из всех тех соблазнительных женских изгибов, какие он только мог себе представить. Капли влаги все еще усеивали ее кожу, и она светилась тусклым сиянием драгоценного камня.
Она стояла спиной к нему, и он потянулся и дотронулся до капельки влаги на ее стройной ноге, внимательно наблюдая за тем, как она скатилась вниз по ее бедру к божественному изгибу ее колена. Он придвинулся ближе, поцеловал, слизывая то, что осталось от капельки. Хотя она и не повернулась, но ощутимый трепет пробежал по всему ее телу, а дыхание – приостановилось.
– Эшли... – хрипло прошептал он. Она медленно обернулась к нему, и в этот момент он ухватился за край полотенца и потихоньку потянул за него. Его разгоряченный взгляд следовал за движением рук, наслаждаясь, предвкушая. – Иди ко мне, дорогая! – взмолился он наконец.
Не колеблясь больше ни минуты, она опустилась рядом с ним. Его палец дотронулся до розового бутона ее груди. Прикосновение было такое же легкое и мимолетное, как прикосновение крыла бабочки. Она рывком втянула воздух, и ее взгляд скрестился с его...
На этом игра закончилась, и началось нежное занятие любовью.
Эшли была удивлена тем, с какой легкостью и уверенностью Коул овладел ей. Некоторая нервозность покинула ее, когда ее тело начало отвечать жаждущему взгляду, дразнящей улыбке и особенно – прикосновениям, таким умелым, таким знающим, как будто он провел целую жизнь, обучаясь тому, как удовлетворить ее. Препятствия падали легче песчаных замков под напором волн бушующего моря...