И тем не менее в понедельник утром семнадцатого мая, когда Грейс проснулась, а за окном голубело чистое небо и светило яркое солнце, и вспомнила, что ей предстоит жонглировать сотней и одним шаром, с которыми Барбара справлялась играючи, ей стало вдруг не по себе и под ложечкой у нее засосало.
Дело не в том, что Алекс Конквист стал переходить за рамки чисто профессиональных отношений и отступил от заветов их первого ланча. Он ведет себя достаточно сдержанно и спокойно. Все это так. И тем не менее у нее сложилось впечатление, что во время всего испытательного срока в общении с ней он делал над собой усилия, тогда как с Барбарой был самим собой. Она уже знала, что Алекс не из ягнят, что он страшен в гневе и может кого угодно довести до белого каления. И безжалостен по отношению к тем, кто идет наперекор его желаниям
Только без паники, успокаивала она себя. Все будет хорошо.
Конечно, если быть абсолютно честной, ей не очень нравилось, что за столом он работает без пиджака и с расслабленным узлом галстука, а то и вовсе без оного. Она закусила нижнюю губу, досадуя на свою глупость. Что за ерунда, убеждала она себя. Однако на второй день своей работы в офисе, когда она вошла в кабинет босса и увидела его склонившимся над грудой бумаг за массивным рабочим столом в одной рубашке, из-под которой проступала хорошо развитая мускулатура, ей чуть не стало дурно.
Слава Богу, он был поглощен своими бумагами и не заметил., как она вошла. Галстук сбился на сторону, две или три верхние пуговицы рубашки расстегнуты, обнажая загорелую шею и волосы на груди. Господи, что она тогда претерпела.
Не то чтобы ее тянуло к нему. Эта мысль и так не давала ей покоя и неоднократно всплывала у нее в голове на протяжении всего рабочего дня. Отнюдь нет. Просто после маленького лысенького мистера Брауна, беспрерывно шмыгающего носом из-за хронического ринита, такой ярко выраженный самец, как мистер Алекс Конквист, явился для нее шоком. Но эту чисто животную физическую реакцию, зов плоти, она с легкостью подавила. Подумаешь, проблема.
Она надеялась, что рано или поздно это пройдет, и лучше рано. Это глупое… отношение к нему выбивало ее из колеи, заставляло нервничать, и каждый раз в его присутствии она, как ни боролась с этим, чувствовала себя не в своей тарелке.
Грейс сделала несколько вдохов и выдохов. Взгляд ее бродил по залитой светом просторной комнате и наконец остановился на большой коробке с тортом на маленьком холодильнике в крошечной кухоньке, занимавшей один угол.
Она впервые за это время съездила на уикэнд к родителям, и мама снабдила ее съестными запасами, которых, казалось, хватило бы на целую армию.
Она вспоминала свой визит домой. С родителями она отдыхала душой; у нее всегда были хорошие отношения и с отцом, и с матерью. В субботу вечером они устроили настоящий пир и чудесно отдохнули, радуясь жизни. А вот встреча с Энди, первая за эти шесть недель, повергла ее в уныние, если не хуже.
Как только он углядел ее красный «фольксваген», припаркованный около родительского дома (она выехала поздно ночью после вечеринки по случаю отъезда Барбары), он тут же постучал к ним, и Грейс не могла отделаться от него целых три часа. Отделаться? Грейс даже остановилась посреди комнаты при мысли об этом. Что за вздор! Разве она когда-нибудь отделывалась от Энди? Она просто не так выразилась. Просто теперь, после его обручения с Санди она не знала, как правильно вести себя с ним. А к тому же он был такой… Несчастный? Нет, быстро ответила она сама себе. Конечно, не несчастный, просто по горло загруженный всякой суетой, связанной с приготовлением к свадьбе. Что вполне понятно, разве нет?
Она слегка покачала головой, продолжая ходить по комнате. Ей надо было принять душ в крошечной ванной на лестнице напротив двери, потом приготовить тост и кофе. Времени у нее полно. Она решила прийти в офис пораньше, чтобы просмотреть почту Алекса до его появления, и встала на час раньше обычного. Она хотела приступить к своей постоянной работе с полной ответственностью, как и решила заранее, что означает полную отдачу сил и преданность фирме. На ближайшие несколько лет, по крайней мере. И чего ей совсем не нужно после сердечных мук последних месяцев, так это любовных историй. Работа — вот спасительный якорь. Здесь все ясно и понятно и можно реализовать свои амбиции. Мужчины же — это вечная непредсказуемость и источник сердечных мук. Перед глазами внезапно всплыли холодные янтарные глаза и рука ее, протянувшаяся за банным полотенцем на маленькой табуретке у двери, повисла в воздухе. Алекс Конквист ее босс, и этим все сказано. Связанные с ним треволнения и беспокойства объясняются просто: ее финансовое благополучие в его руках. Потому и его магнетизм действует на нее. А он действует. И еще как.
Грейс пришла в «Конквист оперейшнс» в четверть девятого, но когда заглянула в кабинет Алекса через смежную с ее приемной дверь, то поняла, что он провел у себя половину уикэнда, судя по бумагам, которыми был завален стол и даже пол. Этот человек настоящий трудоголик!
— Доброе утро. — Голос у него был озабоченным. Она открыла было рот, чтобы должным образом ответить, как он добавил: — Вы сегодня вечером можете полететь в Японию? — И это было сказано таким тоном, будто речь идет о чашке кофе.
— В Японию? — Остатки приятной расслабленности после чашки кофе с тостом на ее крошечном балкончике улетучились в мгновение ока. Она с недоумением посмотрела на него.
— Ну да. — Он даже головы не поднял от бумаг. — Дела с господином Сугимото немного запутались. Мне надо повидаться с ним и многое обсудить лично. Лучше непосредственных контактов ничего нет, сами знаете.
— Понимаю, — кивнула Грейс, пытаясь придать голосу должную секретарскую деловитость, что давалось ей с трудом, настолько она была сбита с толку неожиданным приглашением.
— Мне понадобится этот отчет, будьте добры напечатать его к полудню. Если потребуются какие-нибудь изменения, лучше внести их до отлета.
— А… а на какой срок предполагается поездка? — спросила Грейс.
— Дней пять, от силы неделя.
Неделя в чужой стране в компании Алекса Конквиста, мелькнуло у нее. А он еще спрашивает, есть ли проблемы. Но это входило в условия договора, когда она соглашалась на работу.
Она могла это предвидеть, просто ей хотелось бы еще несколько недель… на акклиматизацию.
Утро пролетело незаметно, и, когда она принесла отчет на просмотр Алексу, уже было одиннадцать. Грейс поехала домой, побросала вещи в чемодан, схватила паспорт и вернулась в офис еще до двенадцати, чтобы продолжить работу.
Было уже около половины второго, когда до Грейс дошло, что она не предупредила о своей поездке мать. Она взяла трубку, набрала номер, и надо же было такому случиться, чтобы в этот самый момент Алексу приспичило войти в ее кабинет с пачкой документов. Вид у него был озабоченный.
Ах как неудачно! Грейс услышала голос матери, и ей было неудобно класть трубку. Он никогда сам не заходил сюда, а всегда вызывал Барбару звонком, после чего та шла в святая святых.
— Здравствуй, это я, Грейс. Я вылетаю на несколько дней по делам в Японию. Так что не беспокойся, если позвонишь и не застанешь меня дома.
— В Японию? — возбужденно подхватила мать. — Вот это да, доченька! Мы с отцом с удовольствием вспоминаем об этом уик-энде. Было страшно приятно повидать тебя.
— Мне тоже, — ответила Грейс. Мысль о крупной фигуре, стоящей в дверях, несколько смущала ее.
— Так в Японию, говоришь? Здорово. Не забудь таблетки от укачивания, — ты же знаешь…
— Прости, мне надо идти. — И, не глядя на Алекса, она знала, что он хмурится. — Я позабочусь о себе, не беспокойся. Позвоню сразу, как только вернусь.