Мисс Астрид Олаф, как всегда, вынеслась окутанной запахом дешевых духов и жасминной пудры; ей на смену пришла Тереза в роли Махарани Индрапуры. Валь ди Сарат видел подобные представления в американских бурлесках, почти вызывающие в своем отсутствии таланта и безрадостной сосредоточенности на самых спортивных аспектах полового акта. Они казались ему не красивее нефтяных скважин и ассоциировались только с самым отчаянным одиночеством.
Во время этого выступления Фатима Луксор подошла, поигрывая поясом, к Валь ди Сарату и взглянула на него.
— Одиноко? — спросила она.
— Очень, но мне это нравится.
Чтобы отделаться от таких женщин, нужно их отпугнуть. Они предпочитают то, что именуют здоровыми эмоциями. Разговорчивых или раздражительных не любят. Однако Фатима Луксор была не такой, как все. Ей перевалило за сорок, а мужчины платят деньги не за массу тела.
— Будь со мной полюбезнее, — произнесла она с надутым видом.
— Уйди.
— Ты неистовый. Люблю неистовых мужчин. Люблю чувствовать себя в их власти.
— Я живу вместе с матерью.
— Где?
— В Ватикане.
— Твоя мать кардинал?
— Отстань. Убирайся.
Ему была ненавистна эта бессмысленная болтовня. Особенно в такую минуту.
— Ты животное, — заявила Фатима присаживаясь.
— Я вампир.
— Похудеть мне бы не мешало.
На кой черт он отвечает ей? Валь ди Сарат разозлился на себя.
— Каково твое желание, о повелитель? Слегка позабавиться со своей рабыней?
Валь ди Сарат закурил трубку.
— В Египте мой повелитель курил трубку из тыквы-горлянки, — негромко произнесла Фатима Луксор с сильным неаполитанским акцентом. Она изменила тактику. Тереза закончила свой номер, и теперь на подиуме псевдобразильянка воздавала должное святой Цецилии, неистово тарахтя в воздухе двумя маракасами.
— Нравится она тебе? В живости ей не откажешь, но открою тебе один секрет. Она такая же бразильянка, как моя задница. Родом из Пизы. Заметил, как наклоняется набок?
— А ты из Неаполя, — ответил Валь ди Сарат, морщась от чесночного запаха.
— В жизни для тебя не существует тайн, — протянула Фатима, нижняя губа ее блестела, как тропинка под дождем, неприятные глаза были чувственно полузакрыты, запах чеснока распространялся в воздухе, словно ядовитый газ в газовой камере.
— Ты совершенно права, — ответил Валь ди Сарат, — и если сейчас же не уйдешь, пожалуюсь администрации.
— Администрация не наказывает девушек за то, что они выходят за рамки служебных обязанностей. Что это за медали?
— Все-таки администратор, если я его попрошу, заставит тебя встать из-за моего столика.
— Ты не человек. Импотент.
— Возможно. Я жду жену.
— В такие места жен не водят.
— Мы еще не обвенчаны.
— Ах, любовницу! Она такая же красивая, как я?
— До тебя ей далеко, но я люблю некрасивых женщин. Некрасивых, маленьких, худеньких.
— Если передумаешь, — хрипло сказала Фатима, — моя такса тридцать тысяч лир за ночь.
Наконец она ушла, но села за столик, откуда могла соблазнительно поглядывать на него, забросив ногу на ногу и высоко задрав юбку. Валь ди Сарат обхватил голову руками и тайком смотрел между пальцами. Это напоминало школьный экзамен. Например, по тригонометрии.
К Винтершильду подсела Тереза. Он без умолку говорил. Она скучала. Винтершильд очень мало походил на чудовище, на человека, руки которого обагрены кровью женщин и детей. Тереза закурила сигарету с демонстративной величественностью девицы, впервые предающейся этому пороку в общественном месте. Он зажег ей спичку, но она предпочла воспользоваться своей зажигалкой. Нет таких глупых унижений, до которых женщина не опустится, если следует какому-то замыслу. Впечатляюще, хоть и грубо. Ганс задул спичку и потерял нить мыслей. Угрюмо смотрел перед собой помигивая. Тереза бросила на него взгляд, который мог выражать надменность, но мог быть и взглядом женщины, знающей, что ее преследуют, и желающей убедиться, что преследователь не исчез.
Какой-то импульс заставил Валь ди Сарата обратить взгляд к двери. Вошел один из карабинеров, с кобурой на поясе, явно при исполнении служебных обязанностей. Идиот. Увидел Валь ди Сарата и сделал жест, говорящий, что он здесь, если потребуется. Валь ди Сарат отвернулся, но тот, очевидно, счел, что его жест остался незамеченным и пошел к столику. Фатима Луксор увидела его взгляд соучастника и нахмурилась, Валь ди Сарат позволил карабинеру подойти к столику.
— Мы вам нужны? — спросил тот.
— Моя машина? Вряд ли. Какой номер? — громко спросил Валь ди Сарат.