– Зачем?
Врас промолчал. Я же терпеливо ждала, и вскоре он сдался.
– Содружеству нужен кто–то такой, как Оникс. Мать Аай… не скрою – мы цапались по сущим мелочам, выбивая друг друга из колеи. Как долго бы это продолжалось – неизвестно, а закончилось бы одинаково. Один из нас убил бы другого… Третий Герцог опирается на разум, а потом уже на чувства. Он умеет принимать правильные решения и находить нужные ответы. Не скажу, что он идеален, но сейчас его кандидатура как нельзя лучше вписывается в то, что происходит в Содружестве. Убей ты его, пришла бы ещё одна сучка наподобие Матери Аай.
– И ты ради этого готов был пожертвовать собственной рукой? – осипшим голосом спросила я.
Ориас закончил набирать сообщение, отправив его и вновь взглянув на меня. Он о чём–то думал, прежде чем медленно, явно с большим трудом пересиливая себя, снять с перевязки покалеченную руку и аккуратно развязать бинты. Я уже собиралась возразить, как застыла, неотрывно смотря на белые кости пальцев, переплетённые мышцами.
– Дня через два ладонь восстановится, – негромко произнёс он, рассматривая свою костяную кисть. – Мне уже отрубали и руки, и ноги… всё как с крыльями: части тела вырастают.
– Но… врасам же это…
– Не свойственно? – закончил за меня Ориас, и на его лице мелькнула горькая улыбка. – У меня другие гены, Мэл… я нечистокровный врас, иначе от меня давно бы ничего не осталось.
– Как это – не чистокровный? – не поняла я, вконец запутавшись. – Врасы же не могут иметь детей…
– Могут. Такой процент существует. Один на миллиард, – тихо перебил он, вновь забинтовывая ладонь. – Это всё из–за моей матери… точнее, её бабушки, что переспала с врасом и родила мою мать. Она ничем не отличалась от врасов, никто и подумать не мог, что в ней смешаны два гена… однако она существовала, и передала эту особенность мне.
Я не могла и слова сказать. До этого я думала, что мать Ориаса просто женщина из Нижнего Мира Файи, обыкновенная и ничем не выделяющаяся, а сам мужчина лишь «побочный эффект» от связи хвостатого и крылатого. Да и отрастить сломанные кости способны лишь единицы во Вселенной, так кем являлась бабушка Ориаса? Вариантов на самом деле больше сотни, и в мужчине её вид никак не проступил, не считая быстрой регенерации и чуть заострённых ушей. А так с виду обычный хвостатый врас.
– Оникс сказал, что ты вырвала крылья Кайону, – вдруг произнёс мужчина. Видимо, сам он в то время уже был без памяти.
– Отрубила, – поморщившись, поправила я. – Чтобы не улетел куда подальше.
– Для того, кто имеет крылья, это… весомое оскорбление, – негромко произнёс он.
– Значит, когда я тебе крылья резала, это было оскорбление? – нахмурилась я, скрестив на груди руки.
– Нет, я тебе тогда разрешил это сделать. Но это одно, а когда кто–то без спроса отрубает тебе крылья… это всё равно, что отрубить тебе руку без твоего согласия. Вроде, жить можно, но понимаешь, насколько ущербной становится эта жизнь.
– И ты готов жить такой ущербной жизнью? – не поверила я.
Взгляд Ориаса стал тяжёлым, и у меня внутри всё скрутило. Не стоило задавать этого вопроса.
– Я пойду. Проверю координаты, – негромко произнесла я, чувствуя, что больше не выдержу рядом с врасом и минуты.
Что–то между нами изменилось, едва уловимо, словно в дующем ветре прибавились новые запахи, но откуда они и что значат – ты понять не мог. Вот и у меня было чувство, что после моего неудачного «покушения» на Оникса врас словно стал остерегаться меня. Слишком натянутые улыбки и усмешки, настороженный взгляд и то, как он напрягается, когда я рядом… Ориас меня боится, и не без основания.
– Прости, что причинила тебе боль, – совсем тихо прошептала я.
Ориас промолчал, и я вышла, с ещё более отяжелевшим сердцем, чем вошла к нему. Я заслужила его молчание и настороженность, но как же было противно осознавать, что это не пропадёт на следующий день. Пока Ориас не перестанет видеть во мне угрозу, я буду ей, и не для него одного. Для Дамеса, для Айны, даже для Йоли, его дочери. Когда Дамес получит отчёт, он наверняка отправит меня подальше от Файи, ведь велика вероятность, что в один из бесконечных дней найдётся тот, кому я снова безоговорочно подчинюсь. И сделаю так, что никакое благородное дело не искупит того, что я совершила.
3
Никогда не думала, что так буду ждать возвращение на Файю и в то же время бояться решения, что вынесет по итогу Дамес. Я пыталась себя успокоить мыслями, что больше такого «срыва» со мной произойти не должно, иначе я давно бы стала верной спутницей Томена Нур–Мала. Видимо, это работает только с моей расой, которая сейчас где–то «спит», а единственный, кто мог мною воспользоваться, унижен и сломлен.