Оникс молчал, и я тоже.
– Возможно, получится поднять архивы, – негромко произнёс он спустя минуту.
Мы остановились у дверей лифта.
– Но для этого вам надо стать главой Содружества, – кисло усмехнулась я. – Могу лишь пожелать удачи с этим. Сёстры Сената вряд ли это допустят.
– И потому я обязан попробовать. Кто–то должен их поставить на место.
– Думаю, шанс у вас всё же есть.
Двери лифта раскрылись, и я вошла в него, повернувшись лицом к Ониксу.
– Спасибо за приглашение. Надеюсь, следующая наша встреча не будет в тюрьме или из–за незаконного пересечения границы.
– Здесь мало факторов, зависящих от меня. Но если всё пройдёт удачно, то в следующий раз мы встретимся только на переговорах или дипломатических встречах, – позволил себе лёгкую усмешку Оникс, отчего его багровые глаза стали насыщенней.
– До встречи, – попрощалась я.
– До встречи.
Двери закрылись, и учтивая улыбка сползла с меня так же быстро, как летящий в пропасть камень. Я облокотилась об стену лифта, запрокинув голову и смотря на белые лампы.
Сайкан. Планета, где живёт или когда–то жила моя раса. Место, которого не существует на картах, или оно существует, но названо иначе. Звёзды, ну вот почему всё так сложно? Как я одна со всем этим справлюсь? И стоит ли со всем этим справляться? Я вроде только вышла на правильную тропу, как появилась сотня развилок, и каждая из них кажется правильной. Куда идти? Что делать? Вопросов лишь прибавилось, хотя рассчитывала я на другое.
Ещё и Ориас… сбежал. Вырезал чип, отслеживающий его местонахождение. Оставил одну и ушёл как не в чём ни бывало. И ради чего? Да звёзды его знают.
Я знаю, что надо продолжать жить, пусть это и кажется невыносимо трудно. Но что поделать? Моя жизнь никогда и не была лёгкой.
5
Ориас шёл по стеклянному коридору, едва обращая внимания на проносящиеся над головой корабли, заставляющие звёзды перемигиваться. Навстречу ему шли иномирцы, тут же смолкая и почтительно отступая в сторону, а после провожая долгими настороженными взглядами.
Они пытались привыкнуть к такому Ориасу. К Ориасу, чьё лицо теперь украшал елва заметный шрам на щеке. К Ориасу, чьи глаза казались холоднее льда, а лицо было столь же красиво, как и опасно. Он был хозяин в этом месте, пусть оно и было изначально не его. Но всё меняется. Перемены нельзя остановить. Вселенная уже запустила процесс.
Коридор закончился, выведя к дверям в сад. Растения тут приживались чудом, разрастаясь вверх и вниз, карабкаясь на стены и подпорки, но не имея запаха. Однако всё это цвело, поражая количеством цветов и окрасок. Тут были собраны самые редкие виды, некоторые из которых считались утеряны.
Ориас не разбирался в цветах, хотя столько дарил их женщинам. Он задаривал ими всех своих любовниц… почти всех. Была одна, которой он так и не успел подарить цветы. Ему даже в голову не приходило дарить ей то, что через пару дней завянет, и украшения он выбирал с непривычной для себя тщательностью.
«Ничто не идёт тебе так, как звёзды на твоём теле». Ориас не соврал, но не сказал и то, что она сама похожа на звезду: волосы молочного цвета и голубые, в серебристой каёмке, глаза, которые каждый раз заставали его врасплох. И тогда, когда он впервые увидел эту щуплую девчонку на Земле, и даже сейчас, когда она вынуждала самого Третьего Герцога подбирать слова.
– Ты задержался, – послышался голос со стороны небольшого пруда.
– Разве?
Ориас выбрал одну из десяти тропинок, и не спеша зашагал к пруду, смотря на великолепие цветов по обе стороны.
– Девчонка околдовала? – раздалась усмешка. – Я говорил быть с ней осторожным.
Голос был сильным, и принадлежал тому, кто не привык себе ни в чём отказывать.
– Она бы и тебя околдовала.
– Я знаю. К счастью, на меня уже давно не действуют чары женщин, я даже забыл, как это – быть влюблённым мальчишкой.
– Любовь? – фыркнул Ориас, оставшись стоять, когда мужчина предложил ему опуститься на скамью. – Когда–то я думал, что люблю… думал, что во мне проснулись Чувства.
– Всегда считал это за выдумку.
– Возможно, это и есть выдумка. Я так и не понял, было ли это проявление Чувств или самовнушение. Но после этого я в них не верю. И любовь мне даётся крайне сложно.
– Сейчас не такие времена, чтобы зацикливаться на любви… Грядёт нечто тёмное. Время, о котором мы все будем жалеть. И ты всё ещё хочешь, чтобы оно наступило?
Ориас сощурил сверкнувшие изумрудные глаза, однако обладатель тёмно–серого и чёрного глаз лишь усмехнулся, коснувшись тёмными губами бокала с вином. Он прожил больше, видел больше и знал больше. Но сейчас был полностью во власти Ориаса.