– А я разрешение и не спрашивала.
– И не получишь его! – прикрикнула она на меня.
Я вспыхнула, стиснув от бессилия пальцы в кулаки.
– Ты не сможешь держать меня тут вечность…
– Не смогу, но первое время у меня это получится.
Жаркие слёзы уже щекотали глаза, и одна слезинка упала вниз, коснувшись всё ещё болевшей кожи щеки.
– У меня не было свободы… ты пытаешься дать мне её, но перед самым носом отбираешь… – прошептала я. – Я десять лет провела в месте, где меня учили убивать… учили безмолвно слушаться приказов… у меня не было никакого выбора, и даже то, что давала мне ты… ты лишь запирала меня, как свою новую игрушку. Красиво одевала, учила говорить, дарила игрушки, но никогда… никогда не интересовалась, чего хочу я. Тебе было плевать на мои желания, ведь для тебя, такой великой и древней, это всё игра! Игра в виде семьи! И отыгрывалась ты на мне… Знаешь что?! Я никогда не любила сидеть на месте! Ненавижу это! И замуж я никогда не хотела! Это всё ты, возомнившая из себя мою мать, которой никогда и не было! Но будь ты настоящей матерью, прежде всего думала бы о том, как приходится мне… Вот поэтому я сбегала. Поэтому примкнула к Церберу! Потому что он интересовался мной, я могла довериться ему, могла рассказать то, что никому бы не рассказала… он умел слушать и слышать, а не пропускать всё мимо ушей, как ты. Вот и сейчас… ты боишься не за меня. Ты боишься узнать, что за монстра приютила. Вот и всё. Только это тебя интересует, потому что ты – эгоистка. И всегда ею была.
Я тяжело дышала, всё ещё не веря, что наконец–то выговорилась. Это копилось во мне столько времени… я столько раз хотела это сказать, но так и не решалась, потому что боялась реакции Ти'сш'И. Но она за меня не переживала, никогда.
На лице Матери Орика не было ни одного выражения, словно посмертная маска. Она не двигалась, не шуршали механизмы её ног, не гудели прикреплённые к голове провода. Она, кажется, даже не моргала.
– Зато я всегда переживала о том, как ты отреагируешь, – тихо продолжила я, опустив взгляд и закусив губу. – Я не хотела тебя расстраивать, делала то, что ты хотела от меня… я всегда переживала, как Ти'сш'А отреагирует на то или иное, всегда боялась разозлить или огорчить её. Старалась обрадовать, увидеть одобрение на лице и услышать похвалу. Искреннюю, а не фальшивую… узнать, что ты гордишься мной, потому что я есть, а не просто потому, что я разучила какую–то нудную пьесу. Их я, кстати, терпеть не могу, но выучила все твои любимые. И что? Ты пропускала их мимо ушей! Вот поэтому я и сбежала. Тебе же плевать на меня.
Мать Орика наконец–то моргнула, и меня кольнула мысль: может, она не слышала ничего из того, что я говорила? Однако по взгляду было ясно обратное. Она всё слышала.
– Возвращайся в комнату. Я не хочу это обсуждать, – наконец негромко произнесла она, кивнув ошеломлённому рикилю за моей спиной.
У меня подогнулись колени, и слёзы полились из глаз.
– И это всё?.. – хрипло выдала я, чувствуя, как сжались толстые пальцы на локте. – Это всё?! Это всё, что ты можешь мне сказать?!
Я закричала от бессильной, неконтролируемой злости, и крылья развернулись за спиной, откинув рикиля на добрые несколько метров. Но я едва обратила на это внимания, с огнём в глазах смотря на замершую Ти'сш'У. Впервые в её глазах был страх.
– Гнилая, эгоистичная, самолюбивая Мать грёбанного Орика, вот кто ты! – закричала я, слыша, как в зал уже врываются другие рикили, нерешительно замирая.
– Айкю, не смей… – с едва заметно дрогнувшим голосом произнесла она.
– Я ненавижу это имя! И мне, в отличие от кое–кого, кто всучил код, дали настоящее! Сгори ты в парах этого ядовитого мира, но никогда больше я не появлюсь на Орике!
Я развернулась к окну, ринувшись к нему навстречу. Перед глазами мелькнули острые конечности Ти'сш'И, одна из которых, зацепив меня, откинула в противоположную сторону. Я ударилась спиной об кресло, перевернув его и едва успев отскочить в сторону. Лоб кольнуло от боли, по правому веку медленно стекла горячая капля крови, упав на щёку и продолжив свой путь.
– Ты ранила меня? – ошарашенно прошептала я, подняв взгляд на не менее изумлённую Мать Орика. С одного её лезвия стекала моя кровь, красная и густая.
– Звёзды, Айкю, я не хотела… – с неподдельным испугом прошептала Ти'сш'А, беспомощно отступив назад. – Что вы стоите?! Живо, врача, рана не должна быть…
Но я уже не слушала её, с трудом поднявшись на ноги и взглянув на окно. Либо сейчас, либо никогда.
И я вновь кинулась вперёд. На этот раз меня никто не остановил, и в последний момент накрывшись крыльями, я пробила когтями стекло, вылетев из зала с закричавшей от бессилия Великой Матерью Орика.