– Запуганные люди не работают лучше, – в каком-то тумане, каким-то чужим, но привычно холодным голосом произнесла Мэллори. Груз чужих эмоций, казалось, сдавливал со всех сторон, приходилось держаться изо всех сил, чтобы не согнуться, не смяться, как металл под прессом. Ещё хуже было от зудящей, ноющей боли, которой наливалась сломанная рука чужака… Тут бы обезболивающего. А ещё лучше яду, но в аптечке отсека такового не обреталось, да и не примет дикарь от неё ничего и никогда.
– А вот я так не думаю. Любое хуйло от страха двигается быстрее! Страх… хе-хе, это как ракетный двигатель, как петарда в заднице! – По залу эхом разнёсся отрывистый смех дикаря, в котором не наблюдалось и тени веселья. Мэл поморщилась, не глядя, раздражённо дёрнула плечом – хорошо, мол, хорошо, сейчас. Только ради своих людей, у которых, в отличие от помешанных на опытах «упырей», как раз-таки были семьи, но зверю об этом знать не обязательно.
Под прицелом импульсного пистолета и пары налитых кровью глаз она медленно зашагала по залу, обходя кофры с инструментами, бухты проводов, переступая через рукава, подведённые к сварочным баллонам тревожного алого цвета. Людей хотелось приободрить, по-настоящему, а не только для того, чтобы они избавили комплекс от страшного дикаря, и Мэл, через силу улыбаясь и вглядываясь в побледневшие лица, пыталась смягчить обычный свой тон. С сидящей в сердце колючкой вины, если уж совсем откровенно, но ещё через пару мгновений Мэл уже знала: работы-то осталось всего-то минут на десять. Десять… как шагов обратно, под взглядом чужака, мечтающего убивать.
– Мэм, группа на позиции, – прошелестело в ухе. – Ждут знака.
– Работа делается качественнее, если сотрудники не запуганы, – без усмешки, очень серьёзно сообщила Мэл бандиту, приблизившись, вдыхая испарения пота с медным привкусом крови. Десять, нет, уже восемь минут, и всё закончится. Этот дикарь, этот пират или вернётся в свою гадючью клоаку – на свой долбаный остров, или превратится в чуть подсмоленный фарш от выстрелов импульсных винтовок спецназа. – Ты же не хочешь разлететься на атомы на сотню световых лет из-за ошибки в настройках?
– Заткнись нахуй, и делай! Думаешь, я не догадываюсь, что ты вызвала спецназ? Так вот слушай, сучара, слушайте все! Если начнется штурм этой хуевой комнаты, никто не уйдет живым! – Мэл едва успела поставить блок от эмоционального всплеска, который взрывной волной сопровождал этот выкрик – почти неожиданный. Бригадир техников уже бурно и почти радостно жестикулировал, указывая на главный пульт отсека. Значит, предпусковое тестирование начнётся прямо сейчас. Собраться, нужно собраться, хотя от сумбура чужих эмоций кружится голова, подгибаются колени…
Пришлось снова задрать голову повыше, вздёрнув подбородок – вроде бы надменно, но на самом деле просто чтобы смотреть в лицо какому-то неотёсанному, грубому дикарю. Да что там – отребью, преступнику, отморозку…
Странно. Вроде бы он не слишком высок – и повыше видали. Физически, правда, наверняка дико силён, но и это не важно. Шелуха, внешнее. И только где-то под буграми грудных мышц, сетью сосудов, нервов, в клетке из рёбер будто не сердце пульсирует, а уголь. Многократно перегоревший, покрытый осыпающимся при каждом движении пеплом, но всё равно горячий, нет, раскалённый.
– Какой догадливый, – Мэл проглотила привкус гари – дымный след то ли от сварки, то ли ещё от чего, протолкнула в странную пустоту внутри вместе с тугим комком ожидания, которое взвинчивало до предела нервы. Да, вот сейчас всё разрешится. Буквально через несколько минут. – Именно спецназ. Никаких церемоний: начнёшь стрелять – они просто сплавят нас всех в один комок со всеми здешними железяками. Как думаешь, мне это надо?
Пол под ногами ощутимо дрогнул, когда кто-то, кого было не разглядеть за ожившим терминалом, запустил силовой преобразователь контура. Серебристая окружность – пустая рамка огромного зеркала – очертилась невероятным лазурным светом. Такая же лазурная точка вспыхнула точно в центре пустоты, потянулась узкими лучами к окружности, коснулась их и вдруг развернулась, вспучилась исполинской медузой, хаотично шевелящей щупальцами. Ещё мгновение – медуза исчезла, расплескалась брызгами света, а на её месте заколыхалось заключённое в оправу живое, мерцающее озеро.
– Полный контроль, мэм! – выкрикнули из-за пульта. Мэл обнаружила, что за несколько секунд, необходимых для включения и установки контроля над порталом, сделала несколько шагов. В точности для того, чтобы пересечь линию: имульсник в руке чужака – сотрудники комплекса.
– Не смей… – прошептала Мэл, прикрывая глаза. Не потому, что свет от портала слепил – насчёт этого знака она условилась с оператором, да и «энергетические проводки» чужого тела легче было нащупать при минимуме внешних помех. – Просто уходи.
Рот пирата искривила усмешка-оскал, а палец напрягся на спуске пистолета. «Не успею… – вместе с прорезавшей позвоночник болью к Мэллори пришло понимание. – Да и чёрт с ним…»
Палец всё так же замедленно вдавливал спуск, как вдруг чужак с коротким выдохом, наотмашь ударил Мэл тыльной стороной сжимающей рукоятку ладони.
Мэл уже не почувствовала, что упасть ей не дали – подхватили на плечо и прикрылись, как живым щитом. Не увидела и того, как расползаются в стороны створки дверей и вываливаются решётки ремонтно-вентиляционных шахт, приближается светящийся диск портала.
– Пока, мудилы! – почти весело прорычал дикарь в прикрытые непроницаемыми пластинами шлемов лица вооружённых до зубов спецназовцев. Оружие в его руке дёрнулось в сторону алых баллонов со сварочным газом и выплюнуло многовольтный разряд.
Глава 8
— Принцесса… — прошептала Мэл, обращаясь к плавающему перед глазами полупрозрачному образу собственного отца. Мейсон Харт улыбался криво и выстукивал холёными пальцами на невидимой поверхности какой-то ритм. Наверно, тот самый, которому подчинялось всё и вся в его владениях. И исполинский галактический змей – как кобра, танцующая под дудку факира, и то, что в чреве этого змея. – Грёбаная…
Последнее слово, грубое и какое-то рычащее, царапнуло пересохшее горло, как случайно проглоченная колючка. Попытка сглотнуть вынесла на поверхность целый комок таких колючек, сухих и жгучих, и только жалкую каплю слюны. Да ещё солоновато-металлический привкус — интересно, когда это губы-то успели потрескаться? И воздух – почему он похож на подогретую воду — тугой и омерзительно тёплый, забивающий носоглотку при попытке вдохнуть поглубже. Вот как сейчас.
Мэл и попыталась сделать глубокий вдох, о чём моментально пожалела. Мышцы шеи почему-то оказались не крепче тряпки, голова мотнулась в сторону бессильно и так резко, что затылок прошибло болью, а тяжеленные веки сами собой приоткрылись, чтобы тут же закрыться. Вдобавок под рёбра что-то впилось — полосами, с силой.
– Кх… – Мэл облизнула-таки спёкшиеся губы и шевельнулась уже осторожнее. Хотя нет. Ничего особо не получилось: мешали всё те же жёсткие полосы, которые к тому же ещё обнаружились вокруг запястий. Занемевшие руки от парочки попыток «поиграть мышцами» налились наэлектризованным жаром по меньшей мере сотни раскалённых игл. -- Какого…