Только и нужно: добраться до горного хребта в трёх километрах к северо-востоку от маяка. Влезть на гору с руинами древнего храма – это и есть главный ориентир и точка открытия портала. Чувство, что совсем недавно кто-то говорил о неких руинах как раз в сочетании с северо-восточным направлением, натягивало нервы смутным беспокойством. Но последнего и так было слишком много, чтобы срочно разбираться, в чём дело.
Глава 29
— Следуйте по дороге, держась реки, русло не пересекайте. Первый ориентир – дорожная развилка с металлическим сооружением в виде башни визуально примерно по центру. – Мэл только скрипнула зубами в ответ на монотонный бубнёж в ухе. Что ж, и на том спасибо, всё-то у вас «примерно». Между тем как совсем не примерные отзвуки самого настоящего боя у оставшегося позади маяка всё ещё долетали до машины беглянок. Нет, стрельба не стихала, разве что стаккато очередей всё больше сливались, теряя отрывистость и чёткость. Разрывы ручных гранат, казалось, трогали напряжённую спину выдохами жаркого эха. Мэл почти не оборачивалась. Только однажды, повинуясь непрерывному шевелению тревоги под рёбрами, покосилась через плечо. Никого. Никто не выбежал следом на чуть светлеющую во мраке грунтовку. Никто не тащил за собой пулемёт или трубу РПГ, чтобы пулями и осколками разорвать колымагу, с тряской и покачиваниями скользящую прочь от аванпоста. Ментальный радар тоже молчал – до сбежавших под шумок женщин пока никому не было дела. Паранойя. Нервы дырявые, прямо как стена маяка, что обгрызенным чёрным пальцем втыкался в тёмно-фиолетовое небо. Мэл отвернулась. Проглатывая судороги страха и злости, что то и дело подступали к горлу тугими комьями, уставилась прямо перед собой, на высвеченные фарами метры дороги. Потом тряхнула гудящей головой.
Хватит истерики. Карту развернуть на коленях так, чтобы не закрывать для Эбби приборную панель. Отключиться от эмоций девушки – держится ведь, хоть и сидит в ненатуральной, слишком прямой позе, но баранку (эту штуку вроде бы так называют) крутит. Включить фонарик, не с первого раза, — чёртова допотопная штука, но зато с тремя уровнями яркости. Зашарить пятнышком света по потёртой от небрежного хранения бумаге.
Вот она, крайняя юго-восточная точка северного острова, в которой пролив между двумя крупными островами архипелага Рук наиболее узок. Вот маяк у устья речки — нужно в пару движений век сморгнуть наваждение: щербатую башню никто не рисовал такой, какая она есть, это снимок с орбиты, ничего больше. Чудесно. Не хватало только дикого ощущения взгляда с высоты, что врубилось вдруг как по щелчку тумблера. Прочь паранойю. Палец по бумаге, шершавый по шершавому. Река, вон и русло блестит глянцем в своём ложе, если чуть высунуться из машины во время очередного прыжка на ухабе. Как раз со стороны Мэл — справа. Берега, всё больше крутые и обрывистые, чем дальше вверх по течению. И мосты, они должны пересекать реку, переброшенные с одной кручи на другую. Размытая знойным маревом дня, всплыла картинка-воспоминание. Знакомая дорога. Много мостов. Грохот скреплённых железом досок под колёсами, стук автомобильной подвески. На этот раз мосты пересекать нельзя.
– Нельзя пересекать мосты, кроме самого дальнего. При этом постоянно держаться реки, – голос почти слился с рёвом движка, но Эбби услышала. Молча кивнула, плотно сжав губы, — Мэл поразилась этому застывшему личику, точно выточенному из белого алебастра, который грубые лапы запятнали грязью, но всё равно не смогли испортить. Кольнуло странное желание узнать о подопечной побольше. Где это хрупкое и женственное, похожее на античную статуэтку создание нашло силы выплыть, выпав в ночное море из лодки? Как не попалась подводным «псам» острова – свирепым тупорылым акулам? Как отыскала помощь, вынесла, когда ублюдки из пиратской шайки в шаге и на глазах расстреливали людей, давших убежище? Как брыкалась и скалилась, отчаянно царапала потные волосатые руки, когда другие ублюдки пластали по земле или полу, рвали ветхую рубаху, били по губам. Мэл зашипела, скривившись, — собственные губы тоже болели, нижняя даже вспухла, так сильно, будто её прокусили насквозь. Подарочек от Вааса? Мелкая месть за то, что возражала его островному величеству, не признавала абсолютной тирании? И напоминание, о чём надо думать. О дороге.
Мэл расправила плечи — меж лопатками точно кол вставили и дёргали взад-вперёд на каждом ухабе. Так же доставалось спине на развилках, – первый из отмеченных на карте поворот, кстати, миновали совсем недавно, а только что – второй. А может, давно, иначе почему стук очередей позади смолк? Не слышно, только ворчала и лязгала металлом колымага. Шумел под берегом поток воды -- мелкая речонка, порожистое каменистое дно. Непрерывно колыхались под упругим ночным ветром высвеченные фарами травы. Серая поросль, серые кусты, мелколистные знакомые уже деревья. Сонное царство. Заполненное голосами ночных птиц, хищных тварей, их жертв, но всё равно сонное. Сон колыхался в такт движению, сковывал в крови бурлящий адреналин: передышка, передышка. Тело устало, тело измотано, конечности налиты свинцом, веки тоже отяжелели.
Фонарик чуть не полетел вниз из разжавшихся пальцев, как вдруг речное эхо принесло звериный рёв. А может, рык, скорее всего тигриный, с фырканьем в усы. Кажется, огромный кот обходил свои владения, – Мэл чудилась плавная походка, неслышные шаги. Тут же перед глазами встал Ваас, точно внутри него и жил полосатый зверь. Только дикой грацией его не налюбуешься, нельзя, тигр давно уже попробовал человечины и жаждал её снова и снова. Кровью не напьёшься, рано или поздно зверь захлебнётся, и лучше в этот момент быть подальше. Мэл вцепилась в фонарик. Перед глазами плыли зеленоватые отблески подсветки на приборной панели. Колымага, казалось, ползла, как одержимая осторожностью черепаха. Медленно, страшно медленно, а впереди, если судить по карте, целый клубок из дорожных загогулин и поворотов. Не запутаться бы в этом клубке. Не наскочить бы на очередное пиратское гнездо.
– Нужно избегать света, – выдохнула Мэл. Перед глазами замерло освещённое прожекторами пятно, а ещё забор – картинка, пойманная издалека и давно в чьей-то голове, или просто догадка. А может, то и другое вместе. – Избегать во что бы то ни стало.
На мгновение Эбби повернулась к пассажирскому сидению лицом, точно бледный лунный диск взошёл в темноте, но тут же уставилась обратно сквозь лобовое стекло. На бесконечную грунтовку, высветить которую хоть немного старались автомобильные фары. Получалось слабо, но видно, наверное, было издалека. «Избегать света». Легче сказать, чем сделать, можно только мысленно поблагодарить неизвестного человека, что нанёс на карту пиратские аванпосты. А потом лучше забыть о том, что свет считают спасением. Свет – это фонари людей, достающих тебя из-под обломков. Свет – лампы медицинского отсека, в котором сращивают и латают твоё поломанное тело. Где угодно, только не здесь. На этом острове давно освоили другую сторону света или просто научились обращать всё во тьму. Бежать от огней. Бежать от людей, они все одинаковы, носят ли красные тряпки или покрывают обнажённые тела ритуальными узорами. А ещё есть те, кто безропотно умирает за одну только предложенную тебе помощь. Их вешают и расстреливают, втаптывают кровь в песок и корни речной травы, а трескучий огонь поедает ветхие домишки, оставляя чёрные пепелища.