Проснувшись, смотрел в окно, вспоминая. Совсем рядом было море, чистый песчаный берег. Девицы напротив уже не было. Начал спрашивать на английском у немногочисленных пассажиров, когда будет его станция. Ответа не получил. Пожилая женщина со спутником некоторое время разглядывала его, потом спросила
— А ты по-русски говорить можешь?
— Да, конечно, — радостно ответил он.
Она ушла куда-то, затем вернулась с молодым солдатом .
— Он тебе все объяснит.
Тот тоже говорил по-русски.
— Сейчас будет Хайфа. Свою остановку ты проехал. Сойдешь, возьмешь билет обратно. В кассе узнаешь, когда отходит поезд. Если к тебе обращаются на иврите, отвечай — «Ани ло мэдэбэр бэ иврит».
— Я не говорю на иврите?
— Способный.
— А контролеры?
— Их тут обычно не бывает. Если что, я с ними поговорю.
— А это что? — за окном показался город, затем — череда ступеней, ведущих вверх, с красивыми постройками на промежуточных площадках.
— Дворец Бохаев. Сейчас выходим.
Через турникет пришлось перепрыгнуть, вспомнив манипуляции зайцев в метро. Охранника рядом не было. Узнав на английском в кассе, когда придет нужный поезд, взял билет. Обратно уже не спал и сошел вовремя.
На выходе из вокзала несколько мужчин, помахивая ключами, повторяли — «Манит, манит!». Набрав номер, доложился Степанычу.
— Стой тут, сейчас за тобой приеду!
— А что такое манит?
— Такси! Будь на месте, я скоро!
Подъехала женщина на инвалидной коляске и что-то спросила на иврите. Заученно ответил:
— Ани ло мэдэбэр бэ иврит.
— Ло мэдэбэр бэ иврит! Ло мэдэбэр бэ иврит! — возмущенно закричала она.
Подъехавший Степаныч прервал диалог.
— Ну, вот и свиделись!
Вблизи он выглядел старше, чем на мониторе. Морщины, седые волосы.
— Слушай, ведь мы ровесники!
— Это Израиль. Сначала — автозаправка. Экзема. Работал санитаром. Медбратом. Стажером. Учеба, работа, экзамены. На жилье — ссуда и машканта. Кроме основной работы — подработка в частной клинике. Дежурства в больнице, дежурства на дому. Здесь все так. Хочешь — зайдешь в отделение, посмотришь?
— Спасибо. В отпуске на работу не заглядываю.
— Ну, тогда — ужин, знакомство с городом и заинтересованными медсестрами. Дальше — туры. Иерусалим, Мертвое море, Хайфа, Эйлат…
— У меня уже был один тур.
— Куда?
— Цфат, Тверия, Голаны, Иордан.
— Молодец! Я туда до сих пор не выбрался! А ты когда успел?
— Успел. Вообще-то, я по делам.
— Какие у тебя могут быть здесь дела?
— Длинная история.
— Тогда давай так. Сейчас ко мне. Поешь, отдохнешь с дороги. Дверь закрою, никому не открывай. У меня, — кивнул он на жужжащий сотовый, — клиенты. Закончу часа через два, тогда поговорим.
— О кей.
В большой двухкомнатной квартире с огромной кухней, Степаныч открыл холодильник. Недоуменно посмотрел на матрешек, протянутых ему.
— Это что такое?
— Сувенир из России.
— И на хрена ты его вез?
— Как говорил старина Мюллер — неудобно идти без подарка.
— Спасибо… Ладно, тут араб знакомый давно просил — «сувенир ми Русия», — кинув матрешек в пакет, сказал он.
Потом продолжил:
— Бери из холодильника все, что нравится. Вот это, — он показал на кашицеобразную сероватую смесь, — хумус. Из сои. Вкусен, но тяжеловат. Так что не увлекайся. Все, я пошел.
Сразу после душа и еды он уснул и проспал до прихода Степаныча.
…- Ну, за встречу!
— Лехаим!
— Теперь рассказывай.
— Я вот думаю… стоит ли тебя во все это впутывать?
— Теперь поздно думать. Раз остановился у меня, я тоже — при делах.
— Посмотри сначала вот это, — воткнув флэшку в ноутбук Степаныча, он открыл файлы.
— Доноры?
— Почти. Только брали у них клетки гипофиза, вырабатывающие гонадотропные и соматотропные гормоны. Проблем с тканевой совместимостью — никаких.
— Ни хрена себе! А как же синтетика? И при чем здесь ты?
— Синтетика, как оказалось, не то. Я вообще-то тоже был не при делах, но изменились обстоятельства. Несколько моих знакомых, имевших отношение к этой конторе, погибли. Я вышел на одного из тех, кто обрабатывал изъятые клетки. А еще раньше — вышли на меня.
— А это заведение тебе не знакомо? — и он открыл файлы с рекламой «одной из лучших клиник Израиля». — В интернете все ссылки только на электронный адрес. Поэтому и пришлось лететь сюда, разбираться на месте.