— Спасибо. Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь.
— Я жена Вашего пациента — оперуполномоченного Бондарева. Он поступил вчера. Хотела бы узнать о его состоянии.
— Но Вы навещали его в госпитале и уже знаете обо всем.
— Хотелось бы услышать Ваше мнение как специалиста.
— Кто Вы?
- Что? Извините, не поняла.
— Вы все поняли. Он отказался от ее посещений. Кто Вы? Кто и для чего Вас сюда прислал?
Блондинка начала искать что-то в сумочке, достала платочек, и, опустив голову, приложила его к лицу. Она молчала, плечи ее начали вздрагивать. Платочек вдруг упал рядом с ним. Блондинка медленно наклонилась, демонстрируя полуобнаженные бедра и ягодицы. Упругая грудь коснулась его плеча. После паузы она подняла платочек и снова поднесла к лицу. Вытерла глаза, посмотрела на Виктора Сергеевича.
— Я ее подруга. Это она меня попросила.
— Не сходится. Она была в курсе.
Она взяла со стола лист бумаги, молча написала что-то на нем, затем печально произнесла:
— Жаль, что Вы мне не поверили. Она сама просто не могла придти, собирается завтра. Вот и попросила меня все разузнать. До свидания.
— До свидания.
После ее ухода он взял бумагу и прочел: «Здесь нас могут прослушивать. Позвоните, это важно..» Дальше был номер сотового. Положил бумагу в карман и забыл о ней.
5
…Он закрыл гараж изнутри, сел в машину, захлопнул дверь. Опустив голову, долго сидел с закрытыми глазами. Завел двигатель и стал ждать, когда все кончится. Сквозь забытье, в которое погружался все глубже, услышал стук в дверь и крики. Но это его уже не волновало…
На этот раз Виктора Сергеевича дожидался заведующий отделением, попросивший зайти к нему в кабинет. Обычно, во второй половине дня его уже не было. Сейчас он был чем-то смущен и смотрел в сторону. В кабинете сидел незнакомый мужчина. Глаза его маслянисто поблескивали. Лицо было полным, щеточка усов — аккуратной; рот кривился то ли в улыбке, то ли в ухмылке.
— Это психиатр СВК — Леонид Борисович. По поводу вчерашнего пациента, — сказал заведующий.
— Здравствуйте, это я звонил сегодня, — приподнялся тот и протянул ладонь.
Виктор Сергеевич неохотно пожал ее. Ладонь была влажной, ответное рукопожатие — мягким, а улыбка гостя стала какой-то сальной.
— Не совсем понимаю — почему пациенты, относящиеся к Вашему ведомству, поступают сюда?
— Такова установка. Обследование, лечение, диагноз и решение вопроса об инвалидности — у вас. Решение вопроса о годности к дальнейшему несению службы — на основании вашего заключения — за нами.
— Об инвалидности?
— Ну, решайте Ваши вопросы, а у меня много работы. Ординаторская свободна, — все так же глядя в сторону, сказал заведующий.
— Да-да, спасибо большое, — поблагодарил Леонид Борисович.
Виктор Сергеевич жестом предложил собеседнику пройти первым.
— Что Вы, что Вы! После Вас!
— Не люблю, когда кто-то у меня за спиной.
— Как изволите.
Покачивая бедрами, собеседник вышел.
Виктор Сергеевич посмотрел на зава. Тот проводил взглядом гостя, потом взглянул на своего ординатора. Пожал плечами, вздохнул и начал озабоченно листать истории болезни на столе.
В ординаторской Леонид Борисович сел в кресло, закинув ногу за ногу и продолжая улыбаться.
— Видите ли, мой друг, хотел бы обратиться с просьбой. После попадания к Вам, наших сотрудников необходимо оформлять на инвалидность. Здесь же. Такова установка. Хотел бы добиться взаимопонимания как в случае с Бондаревым, так и в дальнейшем. Если, конечно, подобное произойдет.
— А должно?
— Ну, не знаю. Сами понимаете, специфика работы… Профессиональная вредность. Нервное перенапряжение, стрессовые нагрузки… Кто-то не выдерживает. Даже если ранее успешно прошел обследование.
— Ходатайство из Вашего ведомства будет?
— Именно поэтому я и обращаюсь к Вам с просьбой. Вы понимаете: мы не можем требовать, чтобы каждый наш сотрудник, попавший сюда, обязательно переводился на инвалидность. Но рассчитываем на взаимопонимание.
— Я не Инга Зайонц. Да и Вы — не Костя Остен — Бакен.
— Нечасто встретишь психиатра с чувством юмора и знакомого с классикой. Это радует. Ну а если, мой друг, я прошу Вас просто помочь — как коллега, у которого возникли проблемы?
— А с завом говорили?
— Он в принципе согласен. Но переадресовал к Вам, как к лечащему врачу.
— Думаю, что все должно решаться индивидуально. В каждом конкретном случае. А без бумаги…
— Виктор Сергеевич, там еще один поступил, с суицидом! Идти к Вам на беседу отказывается. Вот история, — прервала его открывшая дверь медсестра.