Наконец, я перестала проклинать судьбу и занялась делом. Советник сам себя не переведет! Я старательно выписывала наиболее часто употребляющиеся и просто вспомнившиеся мне слова в пустую часть книги, предназначенную для создаваемых владелицей рецептов, дополняла их значениями на истском и в упрощенном виде вносила переведенные рецепты в тетрадь. Колыхался огонек свечи, уютно поскрипывало перо...
Разбудила меня горсть песка, кинутая в окно. Все. Дождалась.
Я поставила свечу на подоконник, обвязала нижний конец трости тряпкой и тихонько выскользнула в коридор. Приоткрыла дверь напротив - обе дрыхнут, кажется, достаточно крепко. Полненькая рука Винки свесилась с кровати - вся в синих следах.
Я вздохнула.
Какая-то часть меня надеялась, что в первый раз я ошиблась, что сестра просто где-то измазалась в одной из самых дорогих красок... Как глупо.
Я осторожно зашла в комнату, мягко постукивая по полу, и приблизилась к кровати сестры.
- Винка?
Тишина. Только мирное посапывание. За ширмой на другой бок перевернулась ее мать.
- Винка... - я коснулась ее руки.
Никакой реакции. Прекрасно.
Я спустилась в кухню, по привычке съехав по перилам, и осторожно открыла черный ход.
- Не прошло и года. Дрыхнет? - Вальвес совершенно бесшумно вошел в дом и положил на стол узел с чем-то мягким, - неплохой, кстати, у тебя домик.
Торговец был одет в неприметный темный костюм без украшений, длинные волосы собраны и увязаны в хвостик - он явно знал, что делает, в отличие от меня.
Я кивнула и отвела взгляд.
- Второй этаж, первая дверь направо. Узнаете по длинным косам. За ширмой спит ее мать, не разбудите. Еще нужна кастрюлька из моей комнаты, стоит прямо за дверью на полу.
- Да видел я твою сеструху, сочная, - Вальвес вынул из узелка крошечный пузырек и моток веревки, - тащить поможешь?
- Я бедная больная девушка, - хмыкнула я, - но за отдельную плату я готова изобразить поддержку. Моральную.
- Да какая ты девушка, знаю я ваших баб ястрадских - прыгают на все, что движется... - он надел на голову мешок с прорезью для глаз и сунул пузырек в карман.
Я пропустила его комментарий мимо ушей - сейчас мне было не до пререканий, тем более что насчет “девушки” я действительно слукавила. Интересно, жив ли еще этот паренек...
- А насчет платы, - продолжил Вальвес, - ты мне еще сама будешь должна, знаешь, сколько я отвалил за сонный настой?
- Какой еще сонный настой? - я не на шутку испугалась. Если он говорит о ханвейском сонном зелье...
- А ты думаешь, что я ее на руках понесу, как королевишну? Усыплю, да и вся недолга, а там хоть с лестницы скидывай. Да успокойся ты, ничего с ней не будет, я пару капель всего, разбудим в два счета.
Точно, верейское... Оно настолько сильное, что человеку, принявшему полстакана, можно хоть руки- ноги пилить, ничего не почувствует. Злоупотребляющие же просто не просыпались, впрочем, им особо и не позлоупотребляешь - за цену одного пузырька можно было полдома купить, причем ханвечане-алхимики эту цену регулярно повышали, будучи единственными, кому известен материал и процесс изготовления.
- Может, как-нибудь без этого? - взмолилась я.
- Сама потащишь, - Вальвес бесцеремонно нахлобучил мне на голову такой же мешок с прорезью и набросил на плечи темный плащ, - ну?
Я махнула рукой.
- Убьете - заложу.
- Это уж как повезет.
Вальвес ускользнул на второй этаж, прихватив с собой сонный настой и веревку, я же разворошила угли в печи и подкинула дров. В кухне стало немного уютней и теплей, вот только я никак не могла согреться и отчего-то с трудом сдерживала слезы. Мешок на голове колол щеки - зачем мне-то маскироваться?
Вскоре Вальвес вернулся, поставил на печь кастрюльку и снова исчез в дверях. Через несколько минут сверху послышался сочный храп на два голоса, а затем звук падения чего-то большого и мягкого на деревянный пол. Сердце замерло у меня в груди. Я прислушалась. Храп не прекращался. Слава Рааххо...