Побочные эффекты включают...
Я укусила кончик пера.
...заторможенность, бессознательную речь, галлюцинации. При постоянном применении вызывает привыкание...
Я откинулась на спинку стула.
...отличается долгим действием, у особо худых больных и на следующий день заметны признаки приема...
Я задумалась и почесала в затылке.
“Сварить бы эту гадость, напоить Виролу, сказать ей, что вера в Хранителя - бред...” - пронеслась шальная мысль.
Состав у снадобья оказался весьма занятным и не включал особенно редких трав, да и из ястрадских в нем присутствовал только Девичий Стыд - мелкие красные цветочки, лепестки которых облетали при самом легком прикосновении. Мне всегда казалось странным это название, какой уж там стыд, если растение вечно стояло “обнаженным”, сверкая пушистыми желтыми серединками цветка. Впрочем, Снадобников только серединки и интересовали, и вот их-то заботливый сборщик-контрабандист положить не поленился, за что я его мысленно поблагодарила.
Я вздохнула и закрыла Справочник. Нет, Вальвесу такое средство давать на продажу не стоит. Хоть я и не моралистка, но торговец явно не постесняется применить это снадобье в гнусных целях.
Все было бы куда проще, будь у меня своя лавка, ведь тогда я смогла бы отслеживать движение сильнодействующих лекарств. Правда, тогда я бы стала одной из тех, кто слишком много знает. Жить мне, несмотря на все трудности, еще не надоело, да и привлекать внимание Наставников (Баба! Ястрадка! Продает странные зелья! Мужика нигде не наблюдается!) мне тоже не особо улыбалось.
Моя мать могла работать в лавке Энке только потому, что официально все дела вел он. Мне же такой роскоши не полагается, ибо оба мужчины в нашей семье свалили в столицу, и только благопристойность святош Виролы и Винки хранит нас от косых взглядов. Нет, конечно, многие вдовы работали сами на себя, занимаясь чисто женской работой - как же обойтись без швей, прачек и горничных - но самостоятельная торговля специфическим товаром вызовет слишком много вопросов, даже если и обеспечить себе статус вдовы. Я даже вполне допускала мысль выйти замуж за какого-нибудь смертельно больного бедолагу, если бы меня даже такой рискнул взять...
- Что ж, придется временно сдаться на милость Вальвеса... - пробормотала я, забираясь в постель, пахнущую сыростью.
Развалившись поверх одеяла, я погрузилась в планирование будущей лаборатории, под которую я собиралась переоборудовать пустующую торговую комнату на первом этаже. Нельзя же постоянно занимать кухню, в конце концов, она и так уже провоняла всем. Чем только можно. Еще немного, и соседи начнут проявлять интерес к нашим действам.
Надо бы занавески прикупить поплотнее... И что-то сделать с Виролой.
Из кухни слышалось пение Винки, мои волосы пахли медвежьей мятой. Я потихоньку проваливалась в сон, продолжая обдумывать свои дальнейшие действия на поприще снадобничества, и чуть было уже не заснула, как вдруг меня осенило...
Знакомый запах некоторых трав. Запах от волос Винки в ту ночь, когда мы с Вальвесом ее... уговаривали.
Позволяет внушить больному необходимость лечения. При постоянном применении вызывает привыкание.
Моя бедная Винка, такая глупая и благообразная до зубовного скрежета - сначала больная и обессиленная во время наших первых экспериментов, и такая бодрая и даже чуточку дерзкая (на ее взгляд) сегодня...
Запрет на травничество и колдовство...
Ну что же еще могло быть причиной такой слепой веры в Литече?
Глава 4
Глава 4
- Красное?
- Не-а. Чуть коричневеет, а так...
- Hett nalap! - я впервые за долгое время позволила себе выразиться вслух на родном языке. Тот самый дурманящий состав, который, как я подозревала, использовали храмовники, у нас никак не выходил, и это была последняя попытка и последняя ложка Девичьего Стыда.
- Что?
- Ничего. Не слушай меня вообще, тебе нельзя. Оно хоть густеет?
- Не-а. Может, муки добавить?
- Во-первых, муки у тебя нет. Во-вторых, ты что, сдурела?
- Я в соус всегда добавляю!
Я шлепнула себя ладонью по лбу. Нет, Винка, конечно, делает определенные успехи, но без моего руководства у нее вместо чая из тысячелистника от чесотки вышли бы щи, причем отменные. Эх, сейчас бы щей...