Нет уж, если чему-то меня жизнь и научила, так это тому, что соперников нужно выбирать так, чтобы шансы на победу были значительно выше вероятности проигрыша. И уж точно не стоит связываться с теми, кто контролирует весь город.
Сомневаюсь, правда, что от этой схватки я смогу увильнуть. Если уж дело докатилось до очередной войны, то сбежать нам не удастся, ведь судя по словам Акоры, охота уже началась, и за пределами района, где я живу, люди вряд ли отнесутся ко мне положительно - хотя меня и раньше спасал только платок и нежелание выходить наружу. Ну ничего. Как-нибудь справимся.
***
Приятно просыпаться в мягкой постели на шелковом белье от первых лучиков солнца, едва пробивающихся сквозь плотные портьеры, потягиваться и понимать, что день можно посвятить праздности и удовольствиям.
Совсем другое дело - продирать глаза на неровно набитом тюфяке от запаха не то гари, не то пыли с улицы, кое-как ползти к двери и осознавать, что сегодня кому-то придется разгребать последствия вчерашних приключений.
Что ж, от первого варианта я уже отвыкла, ко второму - уже привыкла. Спать неудобно? Заработай на нормальную постель. Занавески превратились в тряпки? Нечего было руки вытирать. Трости нет? Ничего, на кухню можно привычно съехать по перилам. А зачем мне теперь идти куда-то дальше кухни?
Лучше б я и дальше комнаты не ходила.
Прямо у лестницы на моем любимом высоком табурете сидел Наставник Бадан собственной персоной и активно благословлял совершенно довольных Винку с Виролой и примкнувшую к ним соседку. В печи задумчиво поплюхивал горшочек с чем-то явно подгорающим.
- Еда, - коротко заметила я. Винка тут же метнулась к ухвату.
Главное - не подавать виду.
Бадан явно не просто так пришел, он, конечно, и раньше заходил к нам “благословить” семью (а заодно и соседку), но в этот раз я была практически уверена в том, что меня ждет нелегкий разговор с непредсказуемыми результатами. И посторонние уши мне здесь не нужны.
- Почтенная... Аби, кажется? Я вот видела сверху, что к вам какие-то пацанята в окно лезли, - придумала я на ходу.
- Ох! - соседка моментально поднялась с колен и вытащила заготовленную ивовую ветку из кадки у стены, - Наставник, благословите хворостину в руках моих!
Бадан улыбнулся уголком рта.
Хорош, мерзавец... Ничего особенного, но такой весь правильный, а жесты такие выверенные... Неудивительно, что его все так почитают, а Винка так вообще, кажется, влюбилась.
- Благословляю, идите с миром и несите учение Хранителя юным душам.
Соседка, вздыхая и цепляя боками мебель (и откуда у людей столько еды берется?), выкатилась наружу. В ее руках тряслась праведным гневом на несуществующих воришек ивовая хворостина.
Минус один.
Бадан, казалось, еле сдерживал смех и с нарочито равнодушным видом разглядывал бегущую по потолочной балке мышку.
- Матушка, - начала я, не особо надеясь на успех, - я вчера встретила Ротти из швейного магазинчика, он сказал, что сегодня привезут новые нити. Вам ведь как раз не хватало коричневого цвета?
- Ну что ты, доченька, я уже давно все закончила, на следующий базарный день нам будет что продать!
Мимо.
Я уже начала придумывать другие способы выставить мачеху с сестрой из кухни, но Наставник наконец позволил себе усмехнуться и просто попросил:
- Вы не могли бы оставить нас с Раухой наедине, как бы странно это ни звучало?
А вот теперь попалась.
В опустевшей кухне оставлись мы с Наставником, каша и пара дохлых мух на грязном подоконнике.
- Так ты вчера меня искала? - совершенно будничным тоном поинтересовался Бадан.
- Не особенно.
Я достала из горшочка добрый черпак подгоревшей пшеничной каши и плюхнула его в тарелку, на всякий случай оставив горшочек поближе - мало ли, добавки захочу. Бадан выглядел достаточно мирно и не собирался меня сжечь на месте, но страх меня не покидал, а для успокоения нет ничего лучше большой порции еды!
- Что, даже не помолишься перед трапезой? - поинтересовался Наставник, принюхиваясь.
- Кому? Тому уроду, который за мешок крупы с жучьем потребовал двадцать серебром, или Винке, которая спалила кашу, пока перед вам лбом об пол билась?