пли дождя, которые холодный ночной ветер задувал в сломанные оконные рамы. Наверное, сейчас полагается трагично заплакать, как той даме из ястрадских любовных романчиков, так любимых когда-то матушкой, но нытье в мои планы совсем не входило. Я подтянула колени к лицу в попытке согреться. Стоило бы переодеться в сухое, но мой шкаф точно так же раздолбали и вытряхнули все содержимое, разодрав попутно остатки моего и без того скромного гардероба и разметав по полу заботливо прибереженные сильнодействующие ястрадские травки. Между половицами среди обрывков бумаги и смешанных с грязью листочков одиноко торчал сухонький стебелек неизвестного растения из моих запасов, словно демонстрируя свою стойкость и нежелание подчиняться ни серпу сборщика, ни сапогу погромщика. Я бездумно потянулась за ним и заметила, что припрятанный под кроватью короб с маленькой бутылочкой заживляющего отвара чудом уцелел, а прямо позади него торчал уголок мешочка с лепестками, подписанный “поскакушка ястр.”. С чего начали... Я машинально убрала мешочек и бутылочку в карман передника, сунула голову в удачно прорезанную ровно посередине шаль и вышла из дома прочь, яростно стуча тростью по мощеной улице. Если где-то и стоило искать Винку с Виролой, то ответ мне могли дать только мои партнеры. Можно было бы, конечно, спросить соседку, Аби, но пятиминутное издевательство над дверной колотушкой привело только к угрозам вылить содержимое ночного горшка на “дурную башку девки шумной” от полубезумного деда, проживающего прямо над ее квартирой. Пришлось смириться с и ретироваться под навес бывшей булочной. С кого же начать? Положим, Ветте я еще нагадить не успела. Да и не планировала особо. Пока что отложим эту версию в сторону. Бадан? К нему я идти просто боюсь, этот волей божьей и спалить меня может. Вальвес? Тоже не слишком радужный выбор, но других все равно нет, так что с него я и начну. Правда, велики шансы, что им же я и закончу, ибо он со мной вполне может и покончить. Печальная перспектива, прямо скажем. С другой стороны - разве я не ценный партнер, а? Дорогу до лавки Вальвеса я могла пройти с закрытыми глазами, но в такую погоду и с моими физическими возможностями это было бы не лучшим способом самоубийства. Очень скоро я поняла, что следовало бы захватить из дома хотя бы сухой плащ, хотя бы разодранный, хотя бы винкин, но нет, в моих жилах кипел праведный гнев. Лучше бы там кипело благоразумие, ну или хотя бы вообще присутствовало в любом виде. С этим у меня всегда были проблемы. Я осторожно свернула на нужную улицу и спряталась за ближайшим кустом, чтобы собраться с силами перед Грандиозным Вторжением Раухи-Спасительницы В Логово Преступника С Последующим Освобождением Жертв И Наказанием Коварного Торговца Тростью По... В кустах я долго планировала. Я успокаивалась. Я репетировала речь. Я молила Рааххо о помощи и благословлении. Наконец, я собралась с духом. Я гордо вытянулась во весь свой небольшой рост, важно прошествовала к двери лавки... ...и в ужасе юркнула за угол, притаившись под окном маленькой комнатки Вальвеса, где он когда-то кормил меня отличной картошкой. Сомневаюсь, что у меня получилось бы сотворить возмездие над торговцем в присутствии еще трех здоровенных мужиков, вошедших в лавку прямо передо мной. - ...идиоты. Уже до меня вести дошли! Ладно, со стражниками сам поговорю... Вас где так долго носило?! - послышалось из окна. Я узнала голос Вальвеса и вслушалась. - Ну, зашли выпить немножко, дело отметить. - Куда? В таверну на Яблочной? - осведомился Вальвес. - Не, подальше. На Яблочной-то что-то толпа стояла, ну, мы мимо прошли. Кто-то стукнул кулаком по столу. - А, сволочь. Не наврал-таки, - Вальвес разозлился, - Грашка заходил, говорит, в таверне на Яблочной конкуренты появились какие-то. Ну ладно, это вас не касается. Все сделали? - Ну так! - хохотнул один из здоровяков, - внизу потоптались, немного пошалили наверху, разодрали шмотки, пару книжек, на стене написали кой-чего. Ну, напугать немножко, как вы и хотели. Там все равно никого не было, так что без жертв, - пробасил кто-то в ответ. - ЧТО ЗНАЧИТ “НИКОГО”?! - взвопил Вальвес. Я аж сжалась вся. - Ну так, никого, - ответили ему, - мы-то искать не стали, вы нам поиск не заказывали. Ну, висела там записка какая-то, так мы читать не умеем... Дальше слушать я не стала. И так было ясно, что Вальвес нанял каких-то молодцев, чтобы припугнуть меня, а те явно перестарались, и явились они уже после того, как Винка с Виролой покинули дом. Меня они тоже не нашли и решили выместить злобу на нашем имуществе. Я могу только догадываться, что они сотворили бы со мной. Под какофонию ругани я осторожненько выползла из своего укрытия и отправилась в сторону дома, все равно у меня не было других идей. Я брела по серой набережной, бормоча под нос отборные ругательства сразу на трех языках - истском, ястрадском и даже ханвейском. Усталые ноги нещадно болели, ныло натруженное тростью плечо. Я в жизни столько по городу не бегала, сколько мне пришлось за последний год! Знала бы, что дойдет до такого, ни за что бы не полезла травничать. Ну, может, померла бы с голоду, с кем не бывает. Так я и тащилась по улице в ужасном настроении, пока со мной не поравнялась медленно-медленно ползущая вереница подвод с ранеными. Я машинально затолкала выбившиеся пряди красноватых волос под платок, дабы не провоцировать тех, кто пострадал от ястрадских глеф. Боевые действия и не думали утихать, кажется, в этот раз ястрадцы были настроены серьезно. - Эй, красавица! - еле слышно окликнул меня кто-то с ближайшей телеги. Голос не показался мне знакомым, и обернулась, состроив самую мерзкую рожу, на которую была способна, чтобы этот кто-то знал, чем грозит приставание к честным ястрадкам. И застыла. На телеге разлегся мумифицированный парень с безумно красивым (на мой вкус) лицом в обрамлении грязных и спутанных длинных светлых волос в лучших традициях чистокровных истяков. Недельная щетина и пожелтевший синячище под правым, серо-голубым, глазом немного портили впечатление, но от такого взгляда неподготовленные прелестницы всех масштабов должны были укладываться штабелями. Я, к сожалению, была из подготовленных, поэтому лишь усмехнулась и отметила про себя, что у моего первого и единственного мужчины были такие же мягкие черты. За витками бинтов тело разглядеть было невозможно, но что-то подсказывало мне, что в этом аспекте тоже пожаловаться было не на что, ну, может, только на рану от плеча до середины живота. Какие мелочи. Парень рассмеялся было, но тут же скривился от боли. - Ай, смешная. Устала? Прыгай, подвезем до храма! Долго меня упрашивать не пришлось. До храма так до храма, визит к Бадану я не планировала, но оттуда можно легко добраться до Ветты и попроситься переночевать. Я неуклюже забралась на телегу и устроилась в уголке, который для меня освободили другие “пассажиры”. Не очень удобно, но все лучше, чем своим ходом, и даже опасность коричневой лихорадки не остановила меня. С такими ранами умирают совсем не от моровых болезней, но, если честно, лучше бы он подхватил какую-нибудь дрянь, а не сходил с ума от боли. Умер бы в красочном бреду под храмовым вином, как половина пациентов бадановой богадельни... Да, парень явно не жилец. Кровь полевому лекарю остановить удалось, но у несчастного сильный жар, а в таких условиях уже через денек рана нагноится и убьет его. И смысл был его сюда везти... - Как тут у вас? - спросил парень с напускной беззаботностью в голосе, - я сам-то из Лесица, а вот видишь, домой не добрался, помяли меня поганцы. Ну, доберусь еще. - Доберешься, - кивнула я, отводя глаза. Еще не хватало, чтобы и он во мне “вражью бабу” разглядел, мне хватило прошлого раза с Акорой, благо тот оказался идиотом, поддавшимся моей болтовне. - А звать тебя как? - Барвинок, - ляпнула я. Не хватало еще, чтобы он по имени догадался, кого за руку схватил. - Винка, значит, - улыбнулся он, - Интересный у тебя акцент, Винка. Ты нездешняя? Я замешкалась и поправила платок. Сейчас вот он догадается и как спихнет меня с телеги, буду на обе ноги хромать, для симметрии. - Долго на севере жила... - Вот как? И как там, на севере? Да перестань ты так улыбаться, доходяга, я не могу на это смотреть! - Холодно. Я отвернулась и уставилась на дорогу. Телегу солидно потряхивало. На особо грубоких выбоинах колеса подскакивали, и я видела, как парень закусывает губу, чтобы ненароком не застонать. Тоже мне, герой. - А мне вот, видишь, жарко... - он закрыл подбитый глаз, словно пытаясь подмигнуть, но получилась только гримаса страдальца, - красавица. Что, страшный? Ничего, меня вылечат, знаешь, какой буду... Приду и женюсь. - Сильно болит? - кивнула я на бинты. Словно вспомнив о ранении, парень поморщился, но тут же снова улыбнулся. Я высвободила свою ладонь из его горячих пальцев и легко дотронулась до кровавого пятна на его груди. - Очень свежая?.. - Да вот... Пару дней назад шел, да на медведя в лесу напоролся, видишь. Голыми руками его завалил! Ну да ничего, у вас тут, говорят, в храме просто чудеса чудесные творятся. Его товарищи закивали - мол, да, наслышаны мы, что в Литече раненых выхаживают хорошо, многие даже выживают. - Да и такая красавица рядом сидит, мне сразу легче, - продолжил он, снова пытаясь нащупать мою ладонь. Красавица, как же... Хромая, носатая, кривая и практически плоская. Либо он издевается, либо у него уже галлюцинации