ытия и отправилась в сторону дома, все равно у меня не было других идей. Я брела по серой набережной, бормоча под нос отборные ругательства сразу на трех языках - истском, ястрадском и даже ханвейском. Усталые ноги нещадно болели, ныло натруженное тростью плечо. Я в жизни столько по городу не бегала, сколько мне пришлось за последний год! Знала бы, что дойдет до такого, ни за что бы не полезла травничать. Ну, может, померла бы с голоду, с кем не бывает. Так я и тащилась по улице в ужасном настроении, пока со мной не поравнялась медленно-медленно ползущая вереница подвод с ранеными. Я машинально затолкала выбившиеся пряди красноватых волос под платок, дабы не провоцировать тех, кто пострадал от ястрадских глеф. Боевые действия и не думали утихать, кажется, в этот раз ястрадцы были настроены серьезно. - Эй, красавица! - еле слышно окликнул меня кто-то с ближайшей телеги. Голос не показался мне знакомым, и обернулась, состроив самую мерзкую рожу, на которую была способна, чтобы этот кто-то знал, чем грозит приставание к честным ястрадкам. И застыла. На телеге разлегся мумифицированный парень с безумно красивым (на мой вкус) лицом в обрамлении грязных и спутанных длинных светлых волос в лучших традициях чистокровных истяков. Недельная щетина и пожелтевший синячище под правым, серо-голубым, глазом немного портили впечатление, но от такого взгляда неподготовленные прелестницы всех масштабов должны были укладываться штабелями. Я, к сожалению, была из подготовленных, поэтому лишь усмехнулась и отметила про себя, что у моего первого и единственного мужчины были такие же мягкие черты. За витками бинтов тело разглядеть было невозможно, но что-то подсказывало мне, что в этом аспекте тоже пожаловаться было не на что, ну, может, только на рану от плеча до середины живота. Какие мелочи. Парень рассмеялся было, но тут же скривился от боли. - Ай, смешная. Устала? Прыгай, подвезем до храма! Долго меня упрашивать не пришлось. До храма так до храма, визит к Бадану я не планировала, но оттуда можно легко добраться до Ветты и попроситься переночевать. Я неуклюже забралась на телегу и устроилась в уголке, который для меня освободили другие “пассажиры”. Не очень удобно, но все лучше, чем своим ходом, и даже опасность коричневой лихорадки не остановила меня. С такими ранами умирают совсем не от моровых болезней, но, если честно, лучше бы он подхватил какую-нибудь дрянь, а не сходил с ума от боли. Умер бы в красочном бреду под храмовым вином, как половина пациентов бадановой богадельни... Да, парень явно не жилец. Кровь полевому лекарю остановить удалось, но у несчастного сильный жар, а в таких условиях уже через денек рана нагноится и убьет его. И смысл был его сюда везти... - Как тут у вас? - спросил парень с напускной беззаботностью в голосе, - я сам-то из Лесица, а вот видишь, домой не добрался, помяли меня поганцы. Ну, доберусь еще. - Доберешься, - кивнула я, отводя глаза. Еще не хватало, чтобы и он во мне “вражью бабу” разглядел, мне хватило прошлого раза с Акорой, благо тот оказался идиотом, поддавшимся моей болтовне. - А звать тебя как? - Барвинок, - ляпнула я. Не хватало еще, чтобы он по имени догадался, кого за руку схватил. - Винка, значит, - улыбнулся он, - Интересный у тебя акцент, Винка. Ты нездешняя? Я замешкалась и поправила платок. Сейчас вот он догадается и как спихнет меня с телеги, буду на обе ноги хромать, для симметрии. - Долго на севере жила... - Вот как? И как там, на севере? Да перестань ты так улыбаться, доходяга, я не могу на это смотреть! - Холодно. Я отвернулась и уставилась на дорогу. Телегу солидно потряхивало. На особо грубоких выбоинах колеса подскакивали, и я видела, как парень закусывает губу, чтобы ненароком не застонать. Тоже мне, герой. - А мне вот, видишь, жарко... - он закрыл подбитый глаз, словно пытаясь подмигнуть, но получилась только гримаса страдальца, - красавица. Что, страшный? Ничего, меня вылечат, знаешь, какой буду... Приду и женюсь. - Сильно болит? - кивнула я на бинты. Словно вспомнив о ранении, парень поморщился, но тут же снова улыбнулся. Я высвободила свою ладонь из его горячих пальцев и легко дотронулась до кровавого пятна на его груди. - Очень свежая?.. - Да вот... Пару дней назад шел, да на медведя в лесу напоролся, видишь. Голыми руками его завалил! Ну да ничего, у вас тут, говорят, в храме просто чудеса чудесные творятся. Его товарищи закивали - мол, да, наслышаны мы, что в Литече раненых выхаживают хорошо, многие даже выживают. - Да и такая красавица рядом сидит, мне сразу легче, - продолжил он, снова пытаясь нащупать мою ладонь. Красавица, как же... Хромая, носатая, кривая и практически плоская. Либо он издевается, либо у него уже галлюцинации на фоне воспаления и жара. - Я... Мне вот тут домой выходить, я пойду, пока! Выздоравливай! - я спешно нащупала в кармане последнюю бутылочку заживляющего снадобья и втиснула ее в руку удивленного парня, - как только сможешь, залей рану... Лучше прямо сейчас. Прощай! Я слезла с телеги и молча похромала в сторону дома Ветты, проклиная все на свете - войну, свою типично ястрадскую внешность, дождь, Вальвеса и каждый камень, с которого соскальзывала моя трость. - Я еще найду тебя! - прохрипел он мне вслед. Врун несчастный. Выживи хотя бы для начала, я ради тебя пожертвовала неделей нормальной еды на ужин. Я отпихнула тростью попавшуюся под ноги гнилую луковицу и вытерла глаза краем шали. *** Не успела я постучаться в дверь, как та распахнулась, и мое лицо оказалось погребено в до боли знакомых здоровенных мягоньких грудях, тщательно упакованных в целомудренно-темное платье с аккуратно вышитыми воротничком. - Рауха! Слава Хранителю! Ты жива! - Сейчас уже буду... не жива... пус-с-сти! Я кое-как высвободилась из объятий и осела на услужливо предоставленный табурет, попутно снимая вымокший платок и шаль. - Вирола что? - Там, в соседней комнате. Ох, Рауха, мы думали... - Винка приложила ладони ко рту, - но ты жива! На рукавах платья Винки проступали смазанные красные пятна, а в самом доме ощутимо пахло кровью. Как будто мало мне на сегодня насилия. - Что-то случилось? - поинтересовалась я. - Там раненый... В той комнате. Ястрадец. Я ничего не понимаю, а Ветта не объяснил, но, кажется, это какие-то очень важные люди. - Помощь оказали? - Да, забинтовали, а мама молится! Ильки побежал поискать у нас в доме лекарства, вдруг что-то уцелело. Ветта ищет лекаря. Я сорвалась с табурета и бойко захромала в соседнюю комнату, игнорируя причитания Винки. Как и ожидалось, в углу старательно молилась всем богам Вирола. На меня отвлекаться она не стала. А вот на импровизированной постели из соломенного матраца и пары старых простынок обнаружился хорошо одетый высокий худой ястрадец, рядом с которым сидела надменного вида коренастая мускулистая девица - очень загорелая, нос картошкой и две жиденькие темные косички за ушами. Я не стала разбираться, кто из них важная шишка, я просто подвинула девицу и склонилась над пострадавшим. Да-а-а... Хорошо его приложили. За последнее время я успела насмотреться на резаные раны, но такого я давно не видела. Кажется, беднягу намеревались убить как можно более болезненным способом, но по какой-то неизвестной причине он выжил. За это, наверное, надо благодарить ту крепышку, которая не сводит с меня глаз. Потом надо будет поспрашивать. - Винка! - окликнула я, - Лови и вспоминай, как оно делается! - я швырнула ей захваченный мешочек с травами. Сестричка без лишних вопросов кивнула и метнулась на кухню. - Ta... Ressa. Latta tarki. Девица отстегнула от пояса кинжал и убежала за затребованными чистыми тряпками - только я ее и видела. - Матушка, уйдите отсюда, прошу вас. Найдите лучше тряпок почище, видите, эти все промокли. Или помогите Винке... Куда же запропастился Ветта? Думать об этом времени не было. Я разрезала кинжалом насквозь пропитанную кровью повязку и охнула. Да, не повезло мужику... Слава Рааххо, кто-то, скорее всего, Винка, догадался промыть рану и смазать вокруг чем-то алкогольным. - Odonee? Ястрадец захрипел. Отлично, слышит. Есть смысл лечить. - Держись, держись, болезный, сейчас придет настоящий доктор, а не криворукая я, и заживешь, - бормотала я по-ястрадски, стараясь поддерживать внимание раненого. На бледный худой живот, вспоротый чьим-то мечом, ложились куски разрезанной простыни. - Давай, чего вообще удумал, помирать тут. Куда мы труп девать будем? Меня не покидало стойкое ощущение того, что я уже когда-то была в этой ситуации. Резаная рана, кровь, отсутствие лекаря... Правда, в этот раз Винка не сходила с ума, а варила заживляющий отвар, а вот времени было уже меньше. Я осторожно срезала с тощего тела одежду и удивлялась почти девичьей гладкости и белизне кожи, выдающей высокое происхождение мужчины. На ощупь она была совершенно бархатной... Везет же мне на красивых мужиков. Этот, если поправится, тоже окажется той еще... Мечтой благородной дамы. Он у нас длинненький, даже, наверное, выше Винки, все, как девочки любят. Это сейчас заострившееся лицо, покрытое испариной, больше похоже на рожу голодного мертвяка, а вот когда мы этого беднягу откормим фирменной похлебкой Винки, вымоем, да причешем... Получится у нас отличный пижончик с длинными волнистыми патлами а-ля Вальвес в лучшие годы. Носат немного, но какой ястрадец лишен приличного клюва! Что за бред я несу... - Рауха, ничего не выходит. У нас нет половины ингредиентов, одной поскакушкой не обойтись, - озабоченн