а фоне воспаления и жара. - Я... Мне вот тут домой выходить, я пойду, пока! Выздоравливай! - я спешно нащупала в кармане последнюю бутылочку заживляющего снадобья и втиснула ее в руку удивленного парня, - как только сможешь, залей рану... Лучше прямо сейчас. Прощай! Я слезла с телеги и молча похромала в сторону дома Ветты, проклиная все на свете - войну, свою типично ястрадскую внешность, дождь, Вальвеса и каждый камень, с которого соскальзывала моя трость. - Я еще найду тебя! - прохрипел он мне вслед. Врун несчастный. Выживи хотя бы для начала, я ради тебя пожертвовала неделей нормальной еды на ужин. Я отпихнула тростью попавшуюся под ноги гнилую луковицу и вытерла глаза краем шали. *** Не успела я постучаться в дверь, как та распахнулась, и мое лицо оказалось погребено в до боли знакомых здоровенных мягоньких грудях, тщательно упакованных в целомудренно-темное платье с аккуратно вышитыми воротничком. - Рауха! Слава Хранителю! Ты жива! - Сейчас уже буду... не жива... пус-с-сти! Я кое-как высвободилась из объятий и осела на услужливо предоставленный табурет, попутно снимая вымокший платок и шаль. - Вирола что? - Там, в соседней комнате. Ох, Рауха, мы думали... - Винка приложила ладони ко рту, - но ты жива! На рукавах платья Винки проступали смазанные красные пятна, а в самом доме ощутимо пахло кровью. Как будто мало мне на сегодня насилия. - Что-то случилось? - поинтересовалась я. - Там раненый... В той комнате. Ястрадец. Я ничего не понимаю, а Ветта не объяснил, но, кажется, это какие-то очень важные люди. - Помощь оказали? - Да, забинтовали, а мама молится! Ильки побежал поискать у нас в доме лекарства, вдруг что-то уцелело. Ветта ищет лекаря. Я сорвалась с табурета и бойко захромала в соседнюю комнату, игнорируя причитания Винки. Как и ожидалось, в углу старательно молилась всем богам Вирола. На меня отвлекаться она не стала. А вот на импровизированной постели из соломенного матраца и пары старых простынок обнаружился хорошо одетый высокий худой ястрадец, рядом с которым сидела надменного вида коренастая мускулистая девица - очень загорелая, нос картошкой и две жиденькие темные косички за ушами. Я не стала разбираться, кто из них важная шишка, я просто подвинула девицу и склонилась над пострадавшим. Да-а-а... Хорошо его приложили. За последнее время я успела насмотреться на резаные раны, но такого я давно не видела. Кажется, беднягу намеревались убить как можно более болезненным способом, но по какой-то неизвестной причине он выжил. За это, наверное, надо благодарить ту крепышку, которая не сводит с меня глаз. Потом надо будет поспрашивать. - Винка! - окликнула я, - Лови и вспоминай, как оно делается! - я швырнула ей захваченный мешочек с травами. Сестричка без лишних вопросов кивнула и метнулась на кухню. - Ta... Ressa. Latta tarki. Девица отстегнула от пояса кинжал и убежала за затребованными чистыми тряпками - только я ее и видела. - Матушка, уйдите отсюда, прошу вас. Найдите лучше тряпок почище, видите, эти все промокли. Или помогите Винке... Куда же запропастился Ветта? Думать об этом времени не было. Я разрезала кинжалом насквозь пропитанную кровью повязку и охнула. Да, не повезло мужику... Слава Рааххо, кто-то, скорее всего, Винка, догадался промыть рану и смазать вокруг чем-то алкогольным. - Odonee? Ястрадец захрипел. Отлично, слышит. Есть смысл лечить. - Держись, держись, болезный, сейчас придет настоящий доктор, а не криворукая я, и заживешь, - бормотала я по-ястрадски, стараясь поддерживать внимание раненого. На бледный худой живот, вспоротый чьим-то мечом, ложились куски разрезанной простыни. - Давай, чего вообще удумал, помирать тут. Куда мы труп девать будем? Меня не покидало стойкое ощущение того, что я уже когда-то была в этой ситуации. Резаная рана, кровь, отсутствие лекаря... Правда, в этот раз Винка не сходила с ума, а варила заживляющий отвар, а вот времени было уже меньше. Я осторожно срезала с тощего тела одежду и удивлялась почти девичьей гладкости и белизне кожи, выдающей высокое происхождение мужчины. На ощупь она была совершенно бархатной... Везет же мне на красивых мужиков. Этот, если поправится, тоже окажется той еще... Мечтой благородной дамы. Он у нас длинненький, даже, наверное, выше Винки, все, как девочки любят. Это сейчас заострившееся лицо, покрытое испариной, больше похоже на рожу голодного мертвяка, а вот когда мы этого беднягу откормим фирменной похлебкой Винки, вымоем, да причешем... Получится у нас отличный пижончик с длинными волнистыми патлами а-ля Вальвес в лучшие годы. Носат немного, но какой ястрадец лишен приличного клюва! Что за бред я несу... - Рауха, ничего не выходит. У нас нет половины ингредиентов, одной поскакушкой не обойтись, - озабоченно и очень серьезно сообщила вернувшаяся Винка, - я поставила воду, но у нас ни сосновых почек, ни золота... - Делай. Как можешь, так и делай. Не можешь - яму копать будешь сама. Возьми из запасов на продажу чахоточной настойки, там в составе золото и хвоя, добавь поскакушку, вскипяти и сунь косичку. Должно сработать. В худшем случае мы получим совершенно здоровый труп, но труп у нас и так будет, если ничего не предпринять. Давай, пошевеливайся, пока Ветта с доктором не явился. За следующую четверть часа я успела отослать куда подальше Ильки, мрачно сообщившего, что ничего лечебного в нашем доме не осталось, Виролу, притащившую здоровенную кастрюлю куриного супчика (не забыв, правда, взять себе мисочку), а также Ветту, который приволок единственного доктора, согласившегося лечить ястрадца. Ветта был послан укладывать внука спать, доктор был послан на трех языках за предложение сделать больному живительную клизму и целительное кровопускание. У матраса осталась я и незнакомая ястрадка, которая откуда-то принесла целый ворох чистых белых тряпок - то ли прачку ограбила, то ли успела в магазин до закрытия. С требованием отдать весь доступный товар. Что-то я сомневалась, что она умеет просить по-хорошему. Она так и сидела у изножья, практически не двигаясь и не произнося ни слова, только поглядывала то на меня, то на раненого. Я же, за неимением другого занятия, рассматривала узоры на рукоятке ее глефы. Облик девахи меня нисколько не удивлял - в Ястраде подходящих физически женщин охотно вооружали и обучали ратному делу, и они наравне с мужчинами крошили врагов в капусту. Я предположила, что этот экземпляр охранял “аристократа”, иначе с чего бы ей тут торчать. Так бы мы и сидели, таращась друг на друга и не решаясь заговорить, если бы не Винка, вовремя вошедшая в комнату с небольшим ковшиком. - Давай, - последовал незамедлительный приказ. Я осторожно сняла незакрепленную повязку и открыла чистый разрез, все еще слабо кровоточащий. Ястрадка вскинулась было, но я успела схватить ее за край куртки, мол, сиди спокойно, мы знаем, что делаем. На края окровавленного разреза полилась зеленоватая жидкость. Зашипела, задымилась, забрызгала мертвенно-бледный живот, окрасила белую-белую кожу неровными пятнами. Края раны медленно сошлись, местами восстановилась разрезанная кожа. Мы замерли и уставились на жертву наших медицинских экспериментов. Он не дышал. Надо было действовать быстрее. Чем старше рана, тем тяжелее ее заживить, а у нас еще и ингредиенты не те и в тех пропорциях. Да даже цвет не тот, в прошлый раз снадобье было ярко-зеленым, а сейчас оно больше коричневое с уклоном в зелень. Прошла томительная минута ожидания, затем вторая. Раненый не двигался - ни непроизвольного шевеления пальцев, ни дрожи век, ни дыхания, ни стука сердца. Труп трупом. - Винка, - тихо сказала я, - скажи Ветте... Спроси его, есть ли лопата. А ты, - я перешла на ястрадский, поворачиваясь к охраннице, - прости, мы старались, но ничего не вышло. Охранница прищурилась и потянулась к глефе. - Вы его убила, - прошипела она. - Э! Э-э-э! Он сам помер! Ты же воин, ты знаешь, что бывает от таких ран! Ты видела, как залечивает это средство! Мы старались, честно! - я ползком попятилась. - Ты видела! Мы ведь достали для него заживляющее ястрадское зелье! Мы пытались помочь! Винка, беги отсюда! Пятиться дальше было некуда. Я ткнулась спиной в стену и замерла, едва дыша от страха. На мою шею нацелилось остро наточенное лезвие глефы. - Именем Рааххо Справедливого я, Оска, приговариваю как там тебя... - нараспев начала девица. ДЗЫНЬ! Что-то черное мазнуло меня по носу и встало между лезвием и моей шеей. Я подняла глаза и увидела жутко недовольную Винку, в чьих руках подрагивала тяжелая чугунная скороворода. - Я все, конечно, понимаю, - нервно сказала она, - но на сегодня нам достаточно и одного мертвеца. Рауха, переведи ей. Я пожала плечами. - Слышь, как там тебя. Оска? Давай повременим со смертоубийством, если ты не возражаешь. Тем более что твой хозяин, кажется, пошевелился. Оска испуганно взметнула косичками и с поразительной готовностью нацелила глефу на тело. Умная девочка, знает, что шевелящийся мертвяк - это не к добру... Труп тем временем застонал, сплюнул кровь и тихонько выругался. Тонкие пальцы сжали край матраса, ноги свела судорога. Мужчина охнул, перевернулся на левый, менее всего пострадавший, бок и прижался щекой к прохладному полу. Еще миг - и он исторг на доски содержимое совего желудка. Я привычно прикрыла нос краем юбки. Ничего неожиданного, правда, в прошлый раз вывернуло меня. - Hett... - выдавил из себя он, - na... Он зашелся кашлем и прижал руку к обнаженной груди. - Vae, - я облегченно выдохнула, - видишь