Может, сдаться?
Сдаться было бы неплохо, наверное, если бы не перспектива казни. Не особенно много радости мне приносит существование, но от смерти я удовольствия не ожидала тем более. Боги не слишком привечают таких грешниц, как я - ни наши, ни истские. А сдаваться все равно было некому. Не побегу же я за телегой, в самом деле.
Я вздохнула и уткнулась длинным носом в колени. Ссадины на лице горели, сидеть было холодно, двигаться дальше - тяжело. Непривычное к таким приключениям тело, ушибленное и исцарапанное, нещадно болело, все-таки я погорячилась, назвав свое падение удачным. Развести бы костер, чтобы согреться, да кремня я с собой не захватила. Да я даже нож Ветты умудрилась где-то посеять, хотя толку от него...
Оставалось только свернуться калачиком и заплакать. Первоначальный запал поизносился, тушка осознала свою непригодность, вот так и помру в цвете лет, не от голода, так от уныния.
Мокрый сосновый ствол и влажный мох окончательно мне опротивели, и даже снятый фартук, который я обмотала вокруг груди, совершенно не спасал от холода. Я кое-как поднялась и прошла еще немного, и, к своему удивлению, вышла на небольшую полянку с поломанными деревцами и кустиками малины. Правда, при ближайшем рассмотрении кустики оказались объеденными, но горстка кислых ягод несколько подняла мне настроение, и я почувствовала в себе силы доломать одну из осинок, а значит, у меня будет хотя бы посох. Как я успела заметить, с посохом живется намного легче.
Надломленную осинку мне удалось добить многократным выкручиванием и усаживанием сверху. Удачно я сюда вышла, прямо вовремя... Посох получился очень так себе, не сравнить с удобной тросточкой, которую я когда-то получила от Вальвеса, но свои функции отлично выполнял, и я даже смогла немного покружить по полянке, размочаливая нижний конец ствола о землю для большей устойчивости. Вот уж слава Рааххо, удружил своей дочери!
- Эй, Йевела, мать-земля, а ты, может, покушать мне отсыплешь? - в шутку воскликнула я, тыкая посохом в сторону объеденного малинника.
Как я ни взывала к богам, земля не разверзлась и у ног моих не вылезли кусты с растущими на них котелками с кашей, и даже с неба не упала жареная утка. Однако найденные у корней мелкие коричневатые грибочки меня порадовали не меньше - они были очень похожи на растущие в Ястраде осеннички, которые, как я знала, можно есть и сырыми. И ничего мне за это не будет.
Я присела у очередной поваленной осинки и сорвала целую гроздь симпатичных осенничков, всем видом предлагающих утолить мой голод. На изломе грибочки дружелюбно потемнели, подтверждая мою догадку. Я одним махом отправила в рот пяток наиболее приглянувшихся мне экземпляров и вознесла хвалу Йевеле, которая, казалось, услышала мои молитвы - вот тебе, дочерь моя, пожрать, вот тебе палочка...
...Стоп. Это дерево слишком гибкое, чтобы сломаться от ветра. Ни один крупный ствол не поврежден. Следов охотников здесь тоже нет. А вот сломанные кусты и мелкая поросль - вот они.
Я выронила сорванные грибы.
Надо валить.
Крупному зверю я могла противопоставить разве что свой новоиспеченный посох и хорошо отработанный визг. Вряд ли это впечатлит возможного медведя.
И куда только усталость делась! Я неслась по лесу с новообретенным посохом разве что не вереща от испуга. Куда я несусь, сколько заноз вопьется мне в пятки, сильно ли я пожалею об этой почти пробежке, все это мало меня волновало. Мелькали сосны, возмущенно хлестали по лицу елки, а я все топала изо всех сил, стараясь убежать подальше с той жуткой полянки. Успокоилась я лишь тогда, когда нашла еще один ручей и, решив почему-то пойти вверх по течению, уткнулась в стену обнажившегося базальта, местами покрытую удивительно красивым пушистым мхом.
Все, Рауха. Пришли.
Я отбросила посох в сторону и прислонилась языком к солоноватому камню, по которому текла ледяная вода. Это была лучшая вода в моей жизни и самый красивый камень на свете, весь покрытый восхитительными узорами, которые могла создать только мать-земля. Я никогда до конца не верила в богов, но сейчас я знала, что это именно они создали меня и весь этот мир, и даже этот дивный камень был сделан специально для меня. Пейзаж перед глазами расплылся и куда-то потек, вокруг меня, от меня, в меня, я сама стала каждым деревцем и каждым камнем. Тело, которое и прежде было моим бременем, стало совсем неподъемным, и я развалилась прямо на берегу, слушая шум воды и глядя на рассыпавшиеся на темнеющем небе звезды. Я пыталась читать их послание, но тщетно, я, конечно же, слишком глупа для этого...