Торбен привычным движением подцепил щипцами уголек из жаровни и втолкнул его в трубку. Закрыл глаза. Медленно и со вкусом затянулся.
По комнате разлился ставший привычным резко-сладковатый цветочный запах с примесью дымной горечи. Я принялась усиленно обмахиваться передником, но в этот раз смесь оказалась какой-то слишком ядреной, и через несколько секунд я оставила тщетные попытки защититься, зная, что скоро Торбен выйдет из своего транса, откроет окно и впустит сюда немного свежего морозного воздуха.
Просто издержки работы.
Изо рта аптекаря вылетело очередное облачко и тут же сплелось в какую-то замысловатую фигуру, размазалось по стенам и окутало меня тонким покрывалом, пахнущим подпаленным сеном и матушкиными настойками.
Его бледные руки чуть дрожали. Круги под глазами, кажется, стали чуть темнее, а само лицо словно еще больше заострилось.
Полупрозрачные синеватые завитки взлетали к потолку и закручивались вокруг балок.
Вдох - выдох...
- Хотите? - на губах Торбена играла слабая улыбка, - Чуть-чуть. Вы когда-нибудь курили?
Я с опаской посмотрела на трубку.
- Пробовала пару раз. А что?
- Ничего, просто вы так пристально рассматривали мою трубку. Это подарок одного торговца из-за моря. Привозил мне кое-какие интересные кактусы, к сожалению, я так и не понял, на что они годятся, помимо... Впрочем, неважно. Забудьте, глупо с моей стороны.
- Нет уж, рассказывайте! - вскинулся мой внутренний псевдоСнадобник, - что за кактусы и что у вас в трубке?
Аптекарь прищурился.
- Поиграем, Рауха? Я отвечу на ваши вопросы, а вы - на мои. Кто первый откажется отвечать, тот завтра моет пол в лаборатории.
***
- Ладно, ладно, только покажите мне, где лежит швабра, - взмолилась я, - Чтоб вас, Тори, нельзя быть таким хитрозадым!
Усатый только руками развел, мол, сама виновата. Ну конечно! За прошедшие часы он выведал обо мне все (кроме того, что я предала гильдию Снадобников со всей ястрадской армией в придачу), а я разве что немного информации о травках из него вытащила.
- Надо правильно ставить вопросы, - усмехнулся аптекарь, - и определиться с тем, что вы действительно хотите узнать. Позволите вас проводить, дорогая? Уже поздно, негоже одинокой девушке по городу бродить. Всякое может случиться...
Ого. Кто-то начал волноваться за мою тушку.
- Со мной? Не смешите. Что со мной может случиться? Да и дядя будет нервничать, если увидит меня ночью с мужчиной. Не хочу его злить.
- Хорошо, хотя бы до вашей улицы. Знаете, я бы вас вообще не отпускал, но вы живете достаточно близко, а ваш, хм, дядя вряд ли обрадуется, если вы не явитесь домой ночевать.
Мы шли молча. За этот вечер мы успели натрепаться на неделю вперед, и Торбену, кажется, стоило дать время переварить то, что он обо мне узнал. Я давно так много не рассказывала о своей жизни и надеялась, что обо мне все же не подумают слишком плохо.
Аптекарь держался на пару шагов позади меня, дабы соблюсти какие-то свои внутренние правила приличия. Сразу видно - воспитанный городской господин. Однако он, чтобы дать мне понять, что он все еще здесь, мурлыкал себе под нос какую-то неизвестную мелодию.
Немного фальшивит, но старается.
В складки моей шерстяной накидки забивались первые снежинки. Правая рука, в которой я держала лампу, начинала мерзнуть - надо будет где-нибудь прикупить дешевые варежки. Видимо, со своим долгом я в ближайшее время не расстанусь, да и глупо ехать зимой на поиски. Только сама сгину. Пока что можно просто надеяться, что моя Винка достаточно ценная, чтобы о ней хорошенько заботились.
Мы остановились у арки, за которой начиналась нужная мне улица. Здесь было ощутимо светлее - многие богачи не жалели масла на освещение. И только дядин дом выглядел темной дырой за буйным полузаброшенным садиком. Я уже успела понять, что он лишнего тратить не станет.
- Спасибо, что проводили, Тори, - я протянула аптекарю лампу, - и спасибо за лекарство, я очень неплохо себя чувствую. Просто надо немного поспать.
Он кивнул.
- Можете завтра взять выходной, Рауха. Идите сразу домой после суда, отдохните. А с заказами я как-нибудь сам справлюсь.
Справится он, как же.