Кроме украденной “птичьей лапки”, у меня вообще ничего ценного нет, и это меня как-то совершенно не радует.
- Можно попробовать через Ханвек, народ там ушлый, - продолжил он, - на ярмарку приезжали мои знакомые... торговцы, если ты понимаешь, о чем я. Один из них, достойный муж и любимец пограничной стражи, возит кое-что из Ханвека в Ястрад, и может кое-что на обратном пути потихоньку захватить и доставить сюда. Вопрос - сколько кое-чего тебе нужно и сколько ты готова за это кое-что заплатить?
- Денег у меня нет, Вальвес, - тихо ответила я. Кажется, у меня на лбу выступила испарина. Я по своей дурной привычке подняла край платья, чтобы ее вытереть, поймала измуленный взгляд торговца и тут же спрятала руки за спину. Хорошо хоть, в этот раз я позаботилась и о нижней юбке, и о чулках. Сама благопристойность.
- Ну нет уж, травница. Извини, конечно, но ты столько не стоишь, даже с твоей волшебной гадостью. Иди-ка ты отсюда и забудь, о чем мы говорили, ладно? Я тебе хорошо заплачу и за снадобье, и за молчание, - усмехнулся он
Была бы на его месте Винка, я бы давно ткнула ее тростью, дернула за длинную косу и обозвала бы как-нибудь. Но перед Вальвесом я растеряла всю свою наглость.
- Вы не так поняли, - я нервно рассмеялась, - это я в Ястраде привыкла передником лоб вытирать, вы видели наше национальное женское платье? Там штаны и широкий передник такой. Послушаете меня, ладно? Пусть это будет вашей платой. Не понравится моя идея - мы об этом забудем. Только я бы выпила чего-нибудь, если у вас есть.
Он покачал головой и направился к двери за прилавком, позвякивая ключами.
- Проходи.
И я послушалась. Вопреки моим ожиданиям, комната не была завалена предметами, еще более ценными, чем выставленные в торговом помещении. Здесь царила скромность и сдержанность - простенькие занавески, ничем не украшенный одноногий столик прямо в центре. Из общей картины выбивались только диван и кресло с одинаковой роскошной синей обивкой. Я, не дожидаясь приглашения, неизящно плюхнулась на диван. В шкафу на другом конце комнаты зазвенела посуда. Я смутилась и на всякий случай разгладила юбку.
Вальвес достал пару кружек и початую бутыль вина. Он прищурил глаз, оценивая остаток, расстроенно вздохнул и разлил напиток пополам, пролив немного капель на лакированную поверхность стола. Судя по его взгляду, в другой ситуации он бы эти капли тут же слизал, это сейчас он пытался соблюсти хоть какие-то правила приличия.
Торговец поднял кружку и подмигнул мне.
- Благословит тебя... Кто там тебя благословляет.
И немедленно выпил.
И вторую кружку тоже.
- Валяй, рассказывай.
Я облизнула губы, набрала в грудь воздуху и крепко сжала трость, чтобы чувствовать себя уверенней.
- У меня есть ястрадский Советник Снадобника. Старый, конечно, издан девять лет назад - сейчас, наверное, сильно обновлен, но все же. Как он ко мне попал - значения не имеет, но у меня есть некая возможность работать по этим рецептам. Вы наверняка понимаете, что за снадобья можно выручить очень и очень неплохие деньги. Я предлагаю вам долю, скажем, треть от моей прибыли.
- Две трети, - поднял бровь торговец, - плюс цена сена.
Да он сбрендил!
- При всем моем уважении, Вальвес, это грабеж, - ответила я, пытаясь унять дрожь в голосе, - ведь вся работа на мне - от перевода Советника Снадобника до изготовления зелий, ответственость тоже на мне. От вас же нужны только ингредиенты.
Вальвес усмехнулся и скрестил руки на груди. Задравшийся рукав рубашки обнажил тонкое бледное запястье, на котором блеснул явно дамский браслет из белого металла с мелкими зелеными камешками - где-то я такой уже видела, кажется, у вдовы Капселлы...
- Контрабанда через соседнее государство с подкупом и посредником, плюс аренда корабля и обеспечение безопасности всего предприятия? За одну чертову треть? Травница, ты в своем уме? Ты же не думаешь, что сможешь продавать настойку от поноса по цене, достаточной для оплаты моих услуг? Да любая баба тебе такой ведрами наварит за медяшку!
- Не очень-то вам эти ведра помогли, - хмыкнула я, - Треть. Я могу найти более сговорчивого партнера.
Вальвес встал и поклонился, с милейшей улыбкой указывая мне на дверь.
- Вон пошла. Кому что вякнешь - шкуру спущу.
Я не шелохнулась.
На улице потихоньку темнело. В пустой бутыли на столе отражалось мое лицо, по цвету практически слившееся с кремовой тканью воротника платья. Глаза казались темными провалами. Я с усилием отвела взгляд.