- Все в порядке? - спросил его сержант.
Патрульный кивнул.
- Проверить сцепление?
Сержант начал что-то говорить, но слова его утонули в грохоте проходившей мимо бензиновой цистерны. Он повернулся к Гинзелу и, как только шум стих, сказал.
- На этот раз я не стану тебя штрафовать. Но только потому, что мы слышали, как ваш диспетчер велел вам вернуться на склад.
- На склад? Почему? Что случилось?
- Твоя мать заболела.
На лице Гинзела - весьма кстати - появилось испуганное выражение.
- О господи! - взъерошив рукой волосы, простонал он.
- Где ваш склад?
- Возле Ориндж-Боул...
- Ладно, разрешаю тебе развернуться там, где разворачивается "скорая помощь". - Сержант показал на разрыв в осевой линии в четверти мили от них. - Понятно? Поезжай туда и жди меня. Не очень-то расстраивайся, приятель, - добавил он, в то время как его напарник уже зашагал к патрульной машине. - И помни, заботясь о безопасности на шоссе, ты заботишься о собственной жизни.
Сержант отошел от кабины и, как только на шоссе появился просвет, дал фургону знак трогаться.
Когда фургон двинулся с места, трое сидевших в прицепе спрятали свои кольты сорок пятого калибра в кобуру.
Мигали красные предупредительные огни, и кресло, действие которого они проверили минут десять назад, снова стояло наготове. Только теперь в нем сидела Клэр Теннант.
- Отстегните ремни, - приказал своим помощникам Дюкасс. - На сегодня бал отменяется.
17
Фицпатрик пообещал ди Сузе, что позвонит, как только узнает что-нибудь новое. Поэтому, приняв душ и приготовив себе чашку кофе, он позвонил и пересказал все, что сообщил ему Липпенкотт четыре часа назад.
Ди Суза обиделся.
- Но я уверен, что это была мисс Теннант! - настаивал он. - На ней был брючный костюм, какие сейчас в моде, а на голове - завязанная сзади пестрая косынка... Что же касается утверждения этой Пирс, будто они несли картонные коробки - придумает же! - то это полная чепуха. Это были чемоданы. И не серые, а коричневые. Одинаковые коричневые чемоданы с ремнями... Может, что другое у меня и начинает сдавать, - добавил он, - но на зрение я пока не жалуюсь!
Фицпатрик пришел в редакцию как раз перед совещанием по тематике, которое начиналось в 10.30. Поскольку до разгара осенней рекламной шумихи еще оставалось несколько недель, завтрашняя газета не должна быть толстой, страницы ее в основном займут статьи, посвященные проблемам садоводства, темам, интересующим женщин, и телевизионным программам на уик-энд.
Как часто бывало по пятницам, Фицпатрик и на этот раз ушел с совещания, ничего не предложив и не получив никакого задания. У его секретарши был выходной, утренние газеты он успел просмотреть еще дома, поэтому, захватив из столовой стаканчик кофе, который почти невозможно было пить, он принялся отыскивать, что бы почитать.
На соседних столах он нашел "Спортс иллюстрейтед", "Ньюсуик" и "Тайм". Усевшись на свое место, он положил ноги на металлическую, всю в царапинах, крышку стола и начал листать "Тайм".
Но мысли его были далеко. Уверенность ди Сузы, утверждавшего, будто он видел, как уезжала именно Клэр, а не кто-нибудь другой, и еще более обезоруживающее обстоятельство - то, что он совершенно точно описал ее чемоданы, - разожгли в Фицпатрике прежние страхи.
А не взять ли неиспользованную часть отпуска и не махнуть ли в Майами, чтобы самому все разнюхать?
Отложив в сторону "Тайм", он принялся подсчитывать, во что примерно ему обойдется такая поездка, и довольно быстро пришел к выводу, что о 8800-мильном путешествии туда и обратно за собственный счет - при том, что фунт стерлингов по отношению к доллару по-прежнему очень обесценен, - не может быть и речи.
Он скомкал листок бумаги, на котором производил подсчеты, кинул его в корзинку и снова взялся за "Тайм".
Журнал раскрылся на странице, где на снимке из самолета выходит Фрэнк Манчини, воздев над головой руки, словно боксер, приветствующий своих болельщиков. Рядом была помещена фотография брата президента: он был в клетчатой рубашке, в одной руке банка с пивом, в другой - плакат с надписью: "Защищайте свое право носить оружие". Ниже шел заголовок: "Борьба за контроль над оружием", а под ним: "С такими друзьями и враги не нужны".
Фицпатрик начал читать статью: "В разгар полемики по поводу законопроекта о контроле над продажей огнестрельного оружия (см. "Тайм" от 11 авг.) у президента вдруг появились неожиданный противник и еще более неожиданный союзник. Против принятия законопроекта выступает родной брат президента, а за - человек, способный играть по-крупному, издатель порнографических журналов Фрэнк Манчини ("Настоящий законопроект - первое разумное предложение за все семь лет правления")".
Фицпатрик потерял интерес к статье. Но только он собрался было перевернуть страницу, как его взгляд упал на абзац в конце первой колонки: "Находясь в фешенебельной клинике в Майами-Бич, где ему предстоит операция по пересадке сердца, Манчини объясняет свое в корне изменившееся отношение к проблеме контроля над оружием тем, что..."
"Минутку! - подумал Фицпатрик, закрывая журнал, чтобы взглянуть на обложку и убедиться, не попался ли ему старый номер. - Если Манчини в Майами, может, я сумею уговорить начальство послать меня туда?"
Как корреспондент, специализирующийся на научно-популярных статьях, Фицпатрик любил считать, что он сам себе хозяин. В действительности же у него было два босса: редактор отдела новостей и редактор отдела статей и очерков. От мысли попытаться уговорить редактора отдела новостей командировать его в Майами он отказался сразу, поскольку сообщение о предполагающейся пересадке сердца Манчини могло занять не более одного абзаца, да и то в колонке, где публиковались сообщения из Америки. По той же причине это событие не представляло интереса и для отдела статей и очерков: в Англии Манчини мало кому был известен. Однако на этом материале можно сочинить историю о страданиях, выпадающих и на долю людей богатых, излюбленная тема (по крайней мере этого убеждения твердо держались на Флит-стрит) газет с массовым тиражом. А зацепившись за нее, попробовать нанизать еще сотни две слов о том, как делают пересадки в Англии.