Мелькнула тень за деревом, почти не освещённая луной, но Сара сразу же поняла, кому та принадлежит. Не всматриваясь и не задумываясь ни на минуту — просто доверилась чутью.
Она сделала шаг вперёд и коротко вздохнула, рассматривая Джона Доу. Он был без маски, даже не проделал ту загадочную штуку, которая возвращает его лицу былую красоту, и Сара улыбнулась в ответ на этот жест. Было в этом что-то интимное. Что-то, что касалось только их двоих.
Джон протянул ей руку, и Сара тут же послушно вложила в неё свою ладонь. Он повёл её через лес по известной только ему дороге, потому что никакой тропинки под ногами и в помине не было, и ступал изящно, аккуратно, будто проделывал это сотни раз — впрочем, скорее всего так и было. Сара то и дело спотыкалась, раздражённо сдувая со лба лезущую в глаза прядь.
— Почему меня не покидает ощущение, будто то, что я увижу, подходит к категории «уберите от экрана детей и впечатлительных»?
Её новоявленный Вергилий ничего не ответил, только бросил на неё насмешливый взгляд и покачал головой. И поймал, всё ещё не говоря ни слова, когда Сара в очередной раз зацепилась за корень дерева и чуть не пропахала землю носом.
— Ну сколько… — начала злиться она, но Джон вдруг перебил её:
— Пришли.
Сара огляделась. Небольшая поляна, посередине — дуб средних размеров, хотя лес сосновый. Подошла ближе, но потом вдруг остановилась и подозрительно принюхалась.
Запах — странный, неуместный для леса. Приторно-сладкий, но знакомый аж до головной боли. Сара опустила взгляд: под ногами росли сотни фиолетовых цветов.
— Чёрный морозник, — подтвердил страшную догадку Джон Доу. — Не трогай руками и всё будет хорошо.
На всякий случай он сжал её плечо, готовый поддержать в любой момент. Сара судорожно сглотнула. Неужели она стоит посреди огромной наркофермы? Но потом лунный свет выхватил из тени несколько глубоких ям, расположенных близко друг от друга, и Сара подошла ближе.
Она много чего боялась. Больших пауков. Замкнутых пространств. Людей, берущих в кинопрокате порно-кассеты с категорией «беременные». Но вид изуродованных человечков, лежащих в земле безмятежно и расслабленно, вызвал у неё слишком большой приток эмоций. Голова закружилась, потому что в нос снова ударил тошнотворно-сладкий запах, а лица, тела мелькали перед глазами, как разноцветные карточки.
— Кто это? — глухо спросила она, когда нависшая тишина стала действительно пугающей.
— Мои чудики, — ответил Джон со странной нежностью в голосе. — Они не мертвы, всего лишь спят — ещё один эффект цветов. Наше время пробуждения — зима, но я немного поторопился. Не терпелось встретиться с тобой.
— Поторопился? — эхом переспросила Сара, не в силах оторвать взгляд от одного из чудиков. Его образ почему-то был ей отдалённо знаком. — Ты так же спал?
— Да.
— И давно вы… спите?
— Уже несколько сотен лет.
Сара поджала губы, и, как и всегда в напряжённых ситуациях, выдавила из себя дурацкую шутку:
— Я бы не дала тебе и восьмидесяти. Хороший увлажняющий крем? — Джон хмыкнул, но ничего не ответил. Сара ткнула пальцем в одно из маленьких тел. — Это лицо кажется знакомым.
Джон обошёл её со спины и сжал плечи.
— Наш с тобой общий секрет.
На осознание потребовалась лишь жалкая минута. К горлу подступила тошнота, и Сара прикрыла рот рукой. Это тот охранник; вот, значит, каким образом Джон наказал его.
Ей бы бежать без оглядки, но Сара не могла двинуться с места. Это она с ним сделала. По незнанию, конечно, но ведь это не освобождает от ответственности. Она склонила голову набок, провела языком по губе — там, где совсем недавно зажила трещина от пощёчины. С другой стороны, почему она переживает за него? Разве не этот тип травил её? Не он планировал воспользоваться ею?
— Он это заслужил, — заключила Сара совершенно искренне. И тут же почувствовала прикосновение губ к затылку.
— Верно.
— Как именно ты изменил его внешность?
— С помощью маски, сделанной специально для него. И цветов.
Сара закусила губу.
— Для меня ты тоже сделаешь маску?
— Не говори ерунды, — почему-то рассердился Джон Доу. — Ты такого не заслуживаешь.
«Заслуживаю», — подумала Сара. — «Заслуживаю больше, чем кто-либо из этих людей. Потому что знаю о том, что и с кем ты делал. Потому что могла остановить это. Могла кому-то рассказать. Как-то помешать. Могла пошевелить хотя бы пальцем. Ужаснуться, упрекнуть тебя в бесчеловечности, в том, насколько кошмарны твои эксперименты. Могла бы заставить себя испытать стыд или отвращение. Но я не стала. Бездействие — худший из грехов».
Джон терпеливо ждал, пока Сара каталась на каруселях самобичевания. Теперь всё складывалась: слова Бобби о цирке уродов, вся эта странная тема с масками. Забавный пазл получился. Такой же забавный, как телепередачи о маньяках-убийцах.
— Любопытное у тебя хобби, — в конце концов сказала Сара.
— Я расскажу тебе…
— Нет. Не сегодня. Прошу тебя, ещё один сюрприз, секрет или открытие я не выдержу. — Она отстранилась и дошла до места, где не росли цветы. — Мне нужно домой. Выпить ромашковый чай и посмотреть идиотский ромком, или я действительно сойду с ума. Провожать не надо.
Сара развернулась и пошла по лесу, не особенно переживая, заблудится или нет. Он не настолько огромный, чтобы можно было идти по прямой часами, так что плевать.
Может, эмоциональная усталость подтолкнула её, но она действительно быстро вышла к дороге, даже почти не падала по пути. Полная луна глумливо освещала всё вокруг, как бы намекая, что грязные секреты Сары не остались незамеченными; она поборола желание показать небу средний палец.
Захваченная собственными мыслями Сара не сразу услышала свист и пьяные крики. Но потом свернула обратно в лес, тщетно понадеявшись спрятаться среди стволов и веток.
========== Глава 5. Старый дом. ==========
Комментарий к Глава 5. Старый дом.
Будьте осторожны при использовании острых, колющих и режущих предметов.
Парней было всего трое, но Сара не справилась бы и с одним — куда ей там, она мелкая и тощая, к тому же спала последний раз восемнадцать часов назад. Но адреналин и злость своё дело знали: Сара сложила руки на груди и оценила обстановку. Смиренно и испуганно она им не дастся.
— Будешь послушной? — спросил один из них, пережевывая жвачку. Сара отрицательно покачала головой, и он сплюнул на землю. — Жалко, я хотел быть нежным.
За спиной хрустнули ветки, и она усмехнулась. Она была не одна — любопытное чувство. Приятное, но ещё малознакомое. Необычное. Новое.
Тот самый разговорчивый парень, видимо, тоже услышал шаги Джона. Осмотрел его, а потом поднял брови и присвистнул.
— Жесть, ну и урод! Тебе только по лесу и шататься…
Ощущение, пробежавшее по позвоночнику, было нехорошим. Тёмным и злым, но дарившим странную уверенность и лёгкость. Может, Джон проделывал какие-то фокусы с её сознанием. Может, дело было в не вышедшем из крови наркотике. А может, её организм на адреналине выдавал что-то грандиозное — такое случается. Человеческое тело полно загадок, а мозг — и вовсе тёмный ящик секретов… Она — доктор, и она хорошо знала о таких вещах.
Сара крепче сжала шею этого чересчур разговорчивого ублюдка.
Она была на удивление спокойна и сосредоточена. Даже успела отметить, что вся извалялась в земле, и почувствовать, как саднят царапины на лице — парень боролся за лишний глоток воздуха всеми силами.
Это было пьянящее удовольствие — держать в руках чью—то жизнь. Нажать сильнее или ослабить хватку. Зловеще улыбнуться, глядя, как меняется выражение лица жертвы. Любая власть развращает — это она тоже хорошо знала. В детской Библии когда—то была упомянута фраза «вкус запретного плода», но она и близко не стояла с теми ощущениями, настолько пресной и глупой казалась в этот момент. Сара сама была этим плодом, и в её венах текла эта жгучая, ни с чем не сравнимая сладость…