Он закружил её по комнате, подчиняясь ритму слышной одной лишь ему музыки. Сара неуклюже оступалась в кедах и смотрела на него с удивлением.
— Ты уйдёшь? Надолго?
— Мы уйдём вместе.
Она остановилась, попыталась проглотить застрявший в горле ком. Собеседник не спрашивал и не предлагал — констатировал факт. При мысли о глубокой яме в холодной земле, о тошнотворных цветах вокруг импровизированной могилы Сару замутило.
— Мне предложили место в Нью-Йорке, — вдруг сказала она. Наверное, потому, что это была единственная причина, которую Сара могла предъявить ему в тот момент. — Я думала, ты можешь уехать. Со мной.
Джон снисходительно глянул на неё с высоты своего роста.
— Проклятие не позволит мне покинуть Сентфор.
— Проклятие?.. — эхом переспросила Сара. — Я предполагала, что дело в каких-нибудь суперспособностях… Меня ты тоже хочешь проклясть?
Он промолчал в ответ, и это молчание говорило громче любых слов.
— Я не хочу, — она покачала головой. — Не смогу.
— Ты получишь бессмертие.
— И в чём смысл бессмертия? Для людей всегда было ценно лишь то, что конечно. То, что можно потерять. Куда я буду двигаться? Как развиваться, достигать того, о чём я мечтала?
Он прислонил ладонь к её щеке, крепко сжал талию другой рукой.
— Я дам тебе больше, чем ты могла мечтать. Скажи, чего ты желаешь, и я сделаю.
Сара всхлипнула в ответ, а Джон кивнул с пониманием дела.
— Ты выбрала свою профессию не просто так. Не просто так переехала в самую глушь, приходила на смену раньше и уходила позже. Тебе нравится копаться в больном, искалеченном мозге, складывать один и два, анализировать прошлое и делать выводы касательно настоящего. Осмелюсь предположить, что ты чувствуешь не просто азарт, решая очередную головоломку, а искренне восхищаешься тем образом мышления, которое присуще твоим пациентам. Людям, которые нашли весьма любопытную причину для совершения злодеяний.
Он видел её насквозь. Смотрел в глаза и рассказывал то, о чём она даже подумать боялась, потому что кто-то мог счесть её безумной.
— Я дам тебе возможность и дальше анализировать людей, делать выводы, рассматривать их через любую призму, которую только захочешь.
Сара вдруг рассмеялась. Громко, надрывно, почти до истерики. Осознание, что она должна была оказаться в этом особняке, стоять напротив Джона Доу и слушать о своём будущем ударило по голове с силой ледокола. Всё к этому и шло. Как будто бредёшь с фонарём в руках, а тропинка сама возникает у тебя под ногами. Мозаика складывается, всё соединяется воедино…
— Что такое? Тебе не нравится?
— Нет, — сказала она, — не в этом соль. Мне просто кажется, что у меня и выбора-то по большому счёту нет, правда?
Он досадливо фыркнул и сказал:
— Если честно, то выбора действительно нет. Но когда придёт время, я думаю, ты сама захочешь. Поймёшь, что тебе это нужно.
Сара смотрела ему в глаза, не зная, как возразить, и Джон отвечал ей тем же. А потом раздался звук, который ни один из них не ожидал.
Скрип двери.
Сара медленно обернулась, чувствуя, как сердце стучит в горле. Мистер Хилл не выглядел удивлённым — наверное, смотрел за ними и подслушивал уже какое-то время. В его взгляде читались разные эмоции, но нотка отвращения, проскользнувшая лишь на секунду, больно ранила в самую душу.
На лице Джона Доу появилась маска — белая с красно-чёрным узором, и мистер Хилл на секунду опешил, глядя, как та появляется словно из ниоткуда.
— Что вы тут делаете? — задала Сара, казалось бы, резонный вопрос. Но почему-то прозвучал он очень глупо.
— Исчезновение из больницы самого её знаменитого пациента вызвало панику, — объяснил он, но по какой-то причине шёпотом. — Не знаю, каким образом, но я тут же понял, что ты с этим связана.
Мистер Хилл схватил её за запястье, потянув к выходу, и Джон среагировал мгновенно: набросился на него, толкнув в стену, и та рассыпалась, словно замок из спичек; в открывшейся дыре показалась комната, уставленная свечами, тут и там лежали заготовки будущих масок. Воздух наполнился противным сладким запахом, и Сара скорее почувствовала, чем догадалась, что чёрный морозник был обязательным ингредиентом в оружии по уродованию людей.
Джон держал мистера Хилла за шею, пока Сара холодно анализировала происходящее. На одном из столов сверкнул нож — не столовый и не охотничий, наверное, какой-то специальный. Типа для рукоделия.
Мистер Хилл переводил взгляд то на неё, то на Джона, и страшно хрипел.
Сара обошла разгром, отстранённо удивляясь, что никто не обратил на неё должного внимания. Макнула нож в посудину с фиолетовой жижей, и тут же зажала нос другой рукой; от тошнотворного запаха кружилась голова, но мысли были ясными. Сара подумала: «Сейчас я это сделаю». И нож, словно соглашаясь, стал комфортнее ощущаться в её руке.
Когда-то на анатомии она удивлялась, как человеческое тело, состоящее из стольких тканей, может быть таким хрупким.
Оказывается, очень даже может.
Джон повернулся к ней так медленно, что Сара всерьёз задумалась, не мог ли чёрный морозник как-то повредить определённые структуры её мозга. Но взгляд не был затуманен и движения её собственного тела ощущались в полном объёме.
— В спину, — прохрипел Джон, орошая кровью её кожу. — Как иронично.
Он завалился вперёд, и Сара тут же подхватила его под плечи, опустилась на колени вместе с ним. И только потом отстранённо заметила, что её глаза полны слёз, а руки непрерывно дрожат.
— Уходите, — сказала она, обращаясь к мистеру Хиллу. — Уходите и не возвращайтесь сюда.
Наверное, что-то такое было в её голосе. Что-то, что отбивало охоту спорить. А может, открывшаяся перед мистером Хиллом сцена стала последней каплей, и он даже и не думал оставаться в особняке ни минутой дольше.
Он ушёл, а Сара всё ещё не знала, что сказать Джону Доу.
— Ты этого хотела? — спросил он, прерывая её раздумья.
— Нет.
— Я мог подарить тебе мир.
— Мне нужна была только свобода.
Сара стянула с него маску — под ней были шрамы и кровь, тонкой струйкой вытекающая изо рта. Джон вытер её непослушной рукой, а Сара прижалась к нему лбом.
— Прости меня. Прости, если сможешь.
Он хотел ей что-то ответить. Невысказанная мысль отображалась в светлых глазах, но смерть была упрямее.
Сара убила его. Убила единственного в мире человека, который знал её наизусть.
Во внезапно разболевшейся голове волчком закрутилась мысль: а мог ли он знать, чем всё закончится? Знал ли, какой выбор она в итоге сделает?
Холодный ветер скользнул по её затылку, тихий шёпот коснулся ушей. Сара затравленно обернулась и, никого не найдя, вытерла выступившую из носа кровь.
Она не будет об этом слишком много думать. Не будет, иначе точно сойдёт с ума.
Она сейчас встанет, как грёбаный Аполло Крид, и найдёт что-то горючее. Дождётся ночи и подожжёт дом. А потом будет врать на допросах так долго, как ей понадобится, пока последний человек не поверит, что она не имела отношения к произошедшему.
Она проживёт той жизнью, которую выберет для себя сама. И пусть только кто-то попробует встать у неё на пути.
Она обязательно это сделает.
Ей только нужна минутка. Чтобы сделать передышку, чтобы коснуться губами холодных губ Джона Доу. Ощутить металлический привкус крови, который приведёт её в чувства, и позволить последней слезе скатиться с щеки.
Она обязательно встанет.
Просто немного попозже.
========== Эпилог. ==========
Комментарий к Эпилог.
В случае необходимости не стесняйтесь обращаться за помощью к посторонним людям.
Дверь кабинета скрипнула довольно тихо, но мистер Хилл всё равно резко подскочил и тут же пригладил волосы рукой — вероятно, чтобы скрыть нервозность.