Сара обхватила себя руками и всхлипнула, когда до ушей донёсся глубокий, гортанный вой. В голову тут же пришла неуместная ассоциация, будто очень старая женщина рыдает над могилой, таким отчаянным и ледяным казался звук. Стены больницы, которые Сара видела чуть ли не ежедневно, больше не казались знакомыми.
На несколько секунд включился, а потом заморгал аварийный свет — кроваво-красный и слишком тусклый даже после такой темноты. Коридор стал длинным, пустым и никак не заканчивался, сколько бы Сара ни шла вперёд или назад. С каждым шагом нарастал вой, вместе с ним — разливающееся льдом по позвоночнику ощущение чужого взгляда на спине. Волосы на затылке зашевелились, руки мелко задрожали. Сара остановилась, неуверенная, стоит ли ей закрыть глаза. Она не хотела, не могла позволить себе обернуться и увидеть, кто наблюдает за ней из темноты.
Свет вёл себя странно — то вспыхивал, то гас, будто кто-то баловался с выключателем, а звук превратился в неживой свист, раздающийся прямо за ухом. Холодное дыхание обожгло затылок, ледяные пальцы коснулись спины. Сара стояла ни жива ни мертва и не могла сделать вдох — рот и нос словно ватой забили, она даже чувствовала её сухой, неприятный запах. Ощущение было таким сильным, что ноги подкосились, и Сара упала, больно ударившись коленями. Чужие руки надавили на спину — Сара провалилась сквозь пол и оказалась в том же коридоре, но с горящим белым светом и бегающими по отделению людьми.
Суматоха стояла такая, что никто и не заметил её скрюченную на полу фигуру. Воздух хлынул со всех сторон, обжигал нос, гортань и лёгкие, пока Сара, захлёбываясь, заново училась дышать. Она отползла к стене, когда кто-то наступил ей на руку, и поднялась, царапая ладони о шершавую шпаклёвку. Вой, который она слышала раньше, имел лишь отдалённое сходство с какофонией криков, безумного смеха и воплей, доносящихся из комнаты отдыха.
Сара толкнула дверь ординаторской, ни на что особо не надеясь. Но, как оказалось, хоть что-то в этом безумном мире существовало так, как надо ей — Бобби пытался кому-то дозвониться, но оторвался от своего занятия сразу же.
— Что тут происходит? — хриплым голосом поинтересовалась Сара. Бобби тяжело вздохнул.
— Пациенты ажитированы, транквилизаторы не работают. Ещё и какие-то перебои с электричеством…
— А мистер Хилл?
— Пытается уговорить начальника охраны не использовать грубую силу, пока мы думаем, что делать.
— Не использовать? А что тогда, стоять и смотреть на них? — Сара сложила руки на груди. Наверное, адреналин вытеснил из неё всю усталость и остатки страха.
— Нет, — глухо отозвался Бобби и выразительно посмотрел на неё. Сара судорожно сглотнула, когда до неё дошло.
— О боже…
— Боже? Лично у меня вопросы к кому-то другому, — он бросил телефонную трубку и поправил очки. — Не могу дозвониться в другое отделение, чтобы попросить санитаров помочь. Придётся пешком.
— В коридоре хаос.
— Это точно, — отозвался голос за спиной Сары. Она вздрогнула и обернулась — Итан окинул её уставшим взглядом, прижимая к груди руку с кровавым следом укуса. — Миссис Трини проигнорировала всех охранников, но зато набросилась на меня.
— Трини? — удивлённо переспросил Бобби. — У неё остались зубы? Она же старая, как динозавр.
— Ага, сукозавр Рекс.
— Это случилось со всеми пациентами? — спросила Сара, напуганная неприятной догадкой.
— Только с нашим отделением. — Итан пожал плечами и, порывшись в аптечке, сам обработал и забинтовал себе руку.
— Кроме директора цирка. Вот это точно как-то нелогично, — заметил Бобби. Покосившись на Итана, он, видимо, передумал куда-либо выходить из ординаторской и снова схватился за телефон. Итан согласно закивал, а Сара нахмурилась.
— Цирка? Какого цирка?
— Ну как же… — замялся Бобби, отложив трубку, и посмотрел на Сару искоса. Потом, убедившись, что она не прикидывается дурой, а искренне не может взять в толк, о чём речь, досадливо сказал: — Твой пациент, Человек в маске. Директор цирка уродов. Они заезжали к нам в восемьдесят шестом. Год тогда странный выдался, много людей пропало. Сначала тот парень, Сэм, а потом моя одноклассница, Кэнди Нельсон. Представляешь, прямо из своей комнаты исчезла! Её в лесу нашли, измождённую и замёрзшую насмерть. Мама после этого никуда меня не отпускала, даже в школу сама приводила и уводила…
— Может, вам чаю разлить, чтобы беседа уютнее шла? Или, наконец, вернёмся к нашей главной проблеме? — взъелся Итан и закатил глаза. — Тёрнер, беги в другое отделение и приведи всех кого сможешь, а я поищу мистера Хилла. О’Нил… — Он окинул взглядом её помятый вид и вздохнул. — Постарайся ни во что не вляпаться.
Когда за ними закрылась дверь, Сара отсчитала примерно минуту и выскочила в коридор. Дошла до комнаты отдыха, цепляясь за стену, и замерла в ужасе, глядя на развернувшийся хаос.
Пациенты бились головами, нападали друг на друга, рыдали в голос и смеялись, обращаясь лицом неизвестно к кому. Кто-то пытался драться с персоналом, но охранники мало-мальски сдерживали эти порывы. Хотя очевидно было, что такое решение не сможет существовать слишком долго.
Джон Доу сидел у окна, крутя в длинных пальцах шахматную фигурку. Он смотрел прямо на Сару и улыбался ей так приветливо, что именно это выражение казалось самым жутким из всего происходящего в комнате.
Сара двинулась к нему, но на середине пути её сбили с ног. Она упала в который раз за день, но впервые ей помогли встать — Джон Доу крепко придерживал её за локоть, жаль только никак не хотел стереть эту жеманную улыбочку с лица.
— Что ты сделал? — спокойно спросила Сара, глядя ему в глаза. Джон, всё ещё держа руку на её плече, склонил голову набок и весело сощурился.
— Расскажите мне сами, доктор О’Нил, ведь у вас на всё есть свои ответы.
Они стояли недалеко от центра комнаты, но, как ни странно, никто не приближался. Совсем наоборот: и пациенты, и персонал огибали их, как морское течение — остров. Сара облизнула пересохшие губы.
— Ты можешь это прекратить?
— Зачем? Я в порядке.
— Потому что я верю тебе. Это не наркотический приход, теперь я поняла.
— Не сомневаюсь.
Расстояние между ними было таким маленьким, что Сара ненароком касалась Джона Доу грудью при каждом вздохе, к тому же приходилось хорошенько задрать голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Но он не отходил, и она тоже не позволяла себе это сделать.
— Ладно. Я… я сделаю, о чём попросишь. Только прекрати этот кошмар… Пожалуйста.
Он на несколько секунд прикрыл глаза, наслаждаясь услышанным, а потом обошёл её со спины. Положил руки на плечи и сказал, задевая губами волосы:
— Я открою тебе секрет.
— Валяй, — нетерпеливо отозвалась Сара.
— Не я отравил тебя чёрным морозником. Честно говоря, и в мыслях не было — ты нужна мне в здравом уме и твёрдой памяти.
Сара судорожно сглотнула и чуть было не поинтересовалась, какой смысл верить ему на слово. Но всё-таки смолчала; вопрос глупый, если действительно хорошо задуматься.
Доу коснулся её подбородка и совсем немного повернул голову. Сара отвлеклась на прикосновение — тёплое и немного щекотное, поэтому не сразу обратила внимания на человека, который оказался прямо напротив.
Тот самый охранник, который так часто портил ей настроение, методично раскидывал в стороны сцепившихся пациентов. Сара вдруг детальнее присмотрелась к его лицу: простецкое такое, фермерское, и глаза круглые, почти что добрые. Никакого поросячьего взгляда или залегшего глубоко в чертах отвращения, совсем наоборот. Он даже немного напомнил ей Итана — тоже любителя прикинуться простачком.
— Знаешь, зачем ему это понадобилось?
— Догадываюсь, — протянула Сара, стараясь держать голос твёрдым. — Лучше расскажи, с чего такой широкий жест?