Ира молчала. Хранить чужие тайны она умела, но что с ними делать — не знала совершенно. Девчонок с их горем всегда можно было обнять, выслушать, покивать. Позаботиться. С друганами она делила пиво и вечерние посиделки под гитару — их излюбленный способ выплеснуть пережитое. С Сашей, понимала она, надо как-то иначе. Но как?
— Не хочу об этом больше. Я же сейчас не один, в конце концов, — Саша попробовал вежливо улыбнуться, но увидел, что Ира ушла далеко в свои мысли. Он попытался её отвлечь:
— Давай теперь с меня вопрос, а с тебя ответ. Почему ты вообще самообороной занялась?
Ирина задумчивость исчезла вмиг.
— Хочешь в ответ услышать такую же душещипательную историю?
Саша откинул голову назад и неожиданно завыл. Ира удивлённо уставилась на него, а он провыв несколько секунд, замолк и резко повернулся к ней, чтоб как ни в чём не бывало задать вопрос:
— Отвлеклась?
Ира ошеломлённо кивнула:
— Охренеть ты странный, конечно.
— Да ты попросту выводишь из себя! Я нормально поддерживаю разговор, а ты убери наконец эти свои колючки! Хватит мой каждый вопрос в штыки воспринимать!
— Привычка, — просто ответила Ира. — У тебя все четыре года, что ни слово, то чтоб зацепить.
— Справедливо, — согласился Саша. — Но сейчас я спрашиваю, потому что мне действительно интересно. Так что скажешь?
Ира задумалась. Она редко с кем откровенничала, всё больше отстреливаясь грубыми шутками и громкими идеями. Выслушать — пожалуйста, но рассказывать самой? С другой стороны, Елисеев ей душу раскрыл. Надо ли из вежливости раскрывать душу в ответ? Нет. Хочется ли ей всё-таки рассказать? Возможно….
Быстрее, чем она успела определиться, её одурманенная алкоголем голова выдала:
— Меня пытались изнасиловать. Трижды.
Саша поперхнулся.
— Что, не такого ответа ожидал?
— Нет, — сказал он неуверенно. — Я ничего и не подумал…. В смысле…. Извини. Давай замнём, если ты не хочешь об этом говорить.
— Почему ты спросил именно об этом?
Саша мягко улыбнулся: не ей, а словно вспомнив нечто приятное:
— Я часто подмечал, как собранно ты двигаешься; всё думал: почему не танцы, почему борьба? Все девушки на танцы ходят или гимнастику, и просто в зал. У тебя такие движения…. Жёсткие. Эффективные. Мне не нравится, — пояснил он, — без обид. Но взгляд притягивает каждый раз.
— А всё то мужланкой, то хабалкой….
— Кто сказал, что я думаю иначе?
— Да иди ты к чёрту, Елисеев.
— В твоём сопровождении я куда угодно дойду.
— Думаешь, я защищать тебя стану?
— Я искренне верю в твоё благородство.
И протянул ей стакан, предлагая за это выпить. Звякнуло стекло, и Ира, собравшись с духом, приняла решение.
— Ладно. Слушай историю. Хотя рассказывать особо нечего.
========== Часть 6 ==========
Ира не помнила, с кем она так откровенничала в последний раз. Возможно, с Катей. О тёмных сторонах детства говорить не любила, как и вспоминать. Иногда от мыслей свербело внутри, но не болело: всё прошло уже, жалости ей не надо, а защитить и себя, и других она при случае может. Так к чему делиться? Ни к чему. Совсем ни к чему.
— Я в детстве в районе жила весёлом. Пьянки под окнами каждую ночь, драки какие-то. Мы, мелкие, почти без надзора были, всегда по стройкам бегали, по подвалам. Меня только мать растила, у остальных семьи тоже непростые. Ну, все старшие работали с утра до ночи, а по ночам пили, пока сил хватало. А мы сами по себе. Все всех знали, волновались мало…. Некогда волноваться было. Мне лет семь исполнилось, что ли…
Ира говорила медленно, с неохотой вспоминая давнее время.
— Был у нас один мужик странноватый во дворе. Один жил, от него жена с ребёнком ушли, слухи были. Не буянил, не шумел, просто взгляд был иногда жуткий. Я гуляла с ребятами, решила домой забежать, воды попить или что-то такое. А он меня у самого подъезда перехватил… За руку взял и молча за собой повёл. Не знаю, — нервно усмехнулась Ира, — почему я пошла за ним. Я и помню странно: знаю, что жутко, дрожала вся, а в то же время спокойная и как со стороны вижу. И то цельно, то урывками. Не знаю, что из этого додумала, а что помню точь-в-точь как было… В общем, он меня к себе в подъезд завёл, а там подвал открыт был, закуток такой, что полумрак, с лестницы не видно…
Голос дрогнул. Саша потянулся было приобнять. Замер. Убрал руку, неловко взлохматил себе волосы. Ира продолжила чужим, глухим голосом:
— Одежду стягивать стал. Руками шарить. А я всё молчу, знаешь, как деревянная, даже не знаю, что орать нужно. Потом мужик этот просто отлетает в стену. Ребята прибежали все, двери в подъезды открыть не проблема… Кто-то из мелких заметил, что меня уводят, позвал старших ребят. И меня один на руках унёс. Вот только тогда я заревела и поняла, что страшно было…
Ира растёрла слёзы по лицу и продолжила уже с улыбкой:
— Мужика того милиция увела. А мальчик из старших, который на руках нёс, для меня как принц стал, представляешь? Я за ним всё бегала, слюни пускала, он ж и взрослый, и сильный… И добрый. Он со мной возился ещё какое-то время, потом перестал. Потом мы переехали, мама с отчимом сошлась. И вот сколько мне там было: шестнадцать? пятнадцать? Я в старый район приехала повидаться с друзьями. И мальчика этого интересно было повидать, первая любовь, всё такое. Он старше где-то лет на семь. Он меня вспомнил. Ну, мы с ним встречаться даже стали… Что-то вроде. Он взрослый, ему за ручку подержаться и поцелуйчиков явно мало. И мы как-то у одного из его друзей сидели, а он меня повалил…. А я знаю, что вроде и хочу, могу, а вроде, — Ира залилась краской, — и не готова нифига. Хихикаю, отбиваюсь, а он меня к кровати припечатал… Остановился, только когда рыдать начала. Утром ушла, мы и не виделись больше.
— Ты, помнится, говорила…
— Что?
— «Изнасилование — это когда тебя уже поимели», — без всякого выражения процитировал Саша. Ира исступлённо рассмеялась.
— Запомнил, надо же.
— Запомнил, потому что редко я слышу подобные мерзости. Ещё и от девушки. По зубам тебе дать хотелось, когда услышал. Думал, каких ты взглядов придерживаешься вообще с такими словами…
— Ну, я не знаю. Так было проще думать. Меня ж только хотели поиметь… Но не поимели же? Не успели же. Значит, насилия не было. Значит, ничего непоправимого не случилось… Но это я вру. На самом деле — как грязью облили. И я после этого на курсы пошла. Слабой быть не нравится. Хочу знать, что я могу себя отстоять, если что.
Ира перевела дух, отхлебнула из стакана. Рука чуть дрожала, алкоголь нервно бился о стекло.
— А один парень просто пытался меня купить. Это потом уже было, курс первый. Мы сходили на свидание, другое. Мне романтики хотелось. Думала: парень серьёзно выглядит, не хотелось ждать подвоха. Ну, он меня в кусты потащил. А я тогда занималась уже полгода как…
— В кустах оказался он?
— Угу. Я швырнула его, убегаю, а он орёт мне, что я скотина, он столько денег на меня за неделю потратил…