— О. Дай угадаю. А потом ты познакомилась со мной и сочла меня таким же мудаком.
— Ну, не знаю. Никогда не сопоставляла. Наверное. Тот тоже был такой… мажорчик. При деньгах, при хорошей машине. Мы с ним переписывались до этого какое-то время, всё шло хорошо, но он, видимо, решил, что я… Да фиг его знает, что он там решил.
— Странно, что после всего этого ты столько общаешься с парнями. Ещё и с мужланами вроде Михи.
Ира задумалась.
— Думаю…. Они не такие уж мужланы. То есть мужланы, но не быдло. А если они что-то сделают, то теперь я могу дать отпор. И я знаю, как с ними общаться, как они думают, о чём, — Ира усмехнулась, — и чем. Но они крутые. Если ты часть их команды, то они сделают для тебя всё.
— Мне казалось, что они больше за позицию «кто сильнее, тот и прав».
— Ну, я думаю, что дело не в силе, а в уверенности какой-то. Если есть в тебе внутренний стержень, то они будут уважать тебя.
— Что-то не замечал поначалу, что меня прям уважали.
— Ну… Они, может, действительно сначала… То есть ты посмотри на себя. Без обид, без обид, — она замахала руками, видя, как напрягся Саша, — но ты сам знаешь, что ты весь такой… — Ира неопределённо повела плечами, пытаясь подобрать менее обидное слово.
— Да давай уж говори, — вздохнул Саша.
— Ну, слащавый немного. У тебя всё то штаны какие-то модные, то плащи, все эти шмотки. Нет, я не к тому, что ты какой-то не такой, но ты же не такой, как они. Как Миха или Стас. Они по вечерам на футболе пивом обливаются. Им казалось, что ты скользкий типчик. Надменный.
— Вам всем так казалось, — невесело сказал Саша.
— Так на тебя все девчонки вешаться стали! Представляешь, каково им? Они такие красавчики, умные, смешные, — умные, не спорь, — а все вокруг тебя вьются. Думаю, они тогда только порадовались бы, окажись ты не по девочкам.
— А ты?
— А я думала, что если от тебя залетит кто-то из моих подруг, то ты одними затрещинами не обойдёшься.
Саша ухватил с дивана подушку, кинул на пол. Устроился поудобнее и хитровато посмотрел на Иру.
— Ты не поняла вопроса? — спросил он, и Ира увидела, как в его глазах пляшут весёлые чёртики. И оторопела.
— Погоди, ты пытаешься подкатить ко мне, Елисеев?
— Ты говоришь, все девчонки на меня вешались. А ты? Неужели ты никогда мной не интересовалась?
Ира удивлённо хлопала глазами. Саша раскинулся перед ней на полу, захмелевший, едва одетый, совершенно расслабленный. Ира окинула его взглядом и пыталась вспомнить, был ли ей хоть когда-то симпатичен Елисеев как парень. Хмыкнула, стянула с дивана подушку для себя и тоже легла на пол.
— Никогда. Представляешь? Ни разу такой мысли не было.
— Так, может, самое время подумать?
Ира посмотрела на него укоризненно. Елисеев поднялся на локте и улыбался шально, пьяно. Ира закрыла лицо руками и взвыла:
— Господи, ну ты можешь хоть когда-нибудь, когда-нибудь, когда-нибудь не флиртовать, а, Елисеев?
Саша упал на подушку и, всё так же улыбаясь, ответил:
— Не могу. Мне нравится, девчонкам нравится. И ты за столько лет могла бы уже привыкнуть.
— Как можно быть настолько самовлюблённым? Я ему душу изливаю, а он!
— Так я и не пристаю, я спрашиваю. И вот уж что-что, а насильно затаскивать девушку в постель мне ещё не приходилось. Да и не вижу я смысла спать с девушкой, если она меня не хочет. Но раз у нас с тобой такие разговоры пошли, то отчего бы не спросить? Если меня спросишь, то я считаю тебя красивой, откровенно привлекательной девушкой. Грубой, конечно, и манеры ни к чёрту, но я знаю, как на тебя могут смотреть парни. И как они смотрят.
— Мне другие парни нравятся, — словно извиняясь, сказала Ира. — Сильные, в чём-то злые… Не как люди злые, я не про жестокость говорю, а про что-то вроде непреклонности. Чтоб не приходилось с ними кокетничать, притворяться. Я не хочу притворяться. Иногда приходится, конечно.
— И с Михой приходилось?
— Приходилось. Может, потому мы и расстались.
— Вы всё-таки встречались? Было видно, что у вас что-то происходит… Сама понимаешь, в подробности я не вдавался.
Их голоса звучали тише. Ира устало потёрла глаза:
— Что-то и происходило… У него девушка была долгое время, они то сходились, то разбегались… Мне он нравился.
— То есть, любишь «своих парней», да?..
— Я им больше доверяю, какими бы они ни были. Они всегда помогут. Меня голодное детство мучает, знаешь. Сейчас всё более-менее… А раньше, помню, мы к пакету макарон консервы купили, так это праздник был. Мама радовалась… Дворовые всегда выручали: то овощей притащат с чьей-то дачи, то платья подарят от выросших сестёр. Старшие со мной сидели, когда мамы дома не было. Без поддержки своих никак. Я в неё верю, в такое негласное братство, когда если ты «свой», то это надёжно и честно…
— Удивительно.
— Что? Нищета моя былая?
— Нет. То есть да. То есть мне это всё незнакомо. Не думай, что я хвастаюсь, но у меня всегда всё было. Всё было хорошо, не настолько, как сейчас, но я не помню, чтобы мы в чём-то остро нуждались.
— Повезло.
— Может, и повезло…
Сон брал своё, говорить было неохота, но Ира тяжело проговорила:
— Да я тоже хороша… Постоянно чужие деньги считаю. Никак не могу отделаться от этой привычки. Извини.
В ответ звучало только размеренное дыхание Саши. Ира медленно засыпала, но успела уловить тихое, сказанное в никуда:
— А затрещина от тебя мне бы не помешала…
Комментарий к
Меня поймал самоизоляционный зверь “неписец”. Полглавы написала больше месяца назад, а дальше всё, стена. Очень прошу прощения у автора заявки за такую задержку, но, надеюсь, этой частью чуть порадую)
========== Часть 7 ==========
Кто-то настойчиво тряс её за плечи.
— Ира, поднимайся!
«Чего тебе?» — хотела спросить она, но только сонно пробурчала что-то, повернулась набок и поджала колени к груди.
— Ира, поднимайся, мы нажрались, как сволочи.
— Я нажралась, — протянула она, — а сволочь здесь ты. И не надо меня трясти.
Ира нехотя села и огляделась. Комната тонула в темноте. Под руками тёплый ворс, нога лежит на чём-то холодном и колком. Ира взглянула: по очертаниям похоже на противень с крошками. Кажется, они заснули на ковре посреди гостиной. Саша сидел рядом и держал её за плечо, пытаясь поднять и не завалиться самому.
— Сколько времени? — спросила она и стала шарить рукой в поисках телефона. Дёрнула плечом, перехватила руку Саши и подтянула за запястье поближе к глазам, пытаясь посмотреть на наручные часы. — Шесть утра…. Мы тут уснули, что ли?
— Где-то на час точно, — приглушённо сказал он. — Наверное. Не знаю, я глаза почти открыть не могу.
— Вот это ты опухший.
— Плохая игра теней. Пошли спать. Нормально.
— Что, неужели вместе? — притворно ужаснулась Ира.
— Нет, родная, я не настолько пьян, чтоб рискнуть на тебя покуситься. Поднимайся, в моей комнате ляжешь.
— А ты?
— А я в родительской. Нет, если ты хочешь, то мы, конечно, можем лечь и вместе….
Ира фыркнула и осторожно поднялась на ноги. Уж не та доза алкоголя была, чтоб её так развезло, хотя… Пиво, виски… вино. И всё, чем она питалась за последние часа три — подгоревшее печенье да разговоры с Елисеевым, а от второго, оказывается, развозит ещё больше. Саша, пошатываясь, повёл её в соседнюю комнату. Промелькнула детская мысль, что в такой квартире можно сутками играть в прятки — не найдут, заблудятся. В комнате Саша включил какие-то гирлянды вместо верхнего света, и под их мягкие огни стал шарить в шкафу. Вытянул скорее на ощупь футболку и шорты, протянул Ире. Ира уставилась на них туповато, соображая, что с этим нужно делать. Саша подсказал: