— Да! — воскликнула Ивосо, закрывая глаза и складывая свои губы бантиком.
— Ну, тогда, я позову Хси, — объявил я.
— Хси! — дико закричала девушка, открыв глаза и уставившись на меня.
— Ну да, — пожал я плечами. — Ведь он — твой похититель.
— Никогда!
— Ну как хочешь, — сказал я, и снова устремил взгляд в прерии.
— Да! — крикнула Ивосо. — Зовите Хси!
— Ты хочешь облизывать и целовать своего похитителя, как могла бы делать это рабыня? — уточнил я.
— Да!
— Ты просишь этого?
— Да, — ответила она. — Да!
— Отлично, — обрадовался я, и позвал: — Хси!
Хси, что интересно, был не очень далеко, и уже через пару мгновений он приблизился к столбу Ивосо. Я незаметно подмигнул своему другу.
— Эта женщина, — сообщил я, указывая на Ивосо, — просит своего похитителя целовать и любить ее у столба, как рабыню.
— Ну? — сказал Хси, встав почти вплотную к Ивосо.
Она отвернула свою голову в сторону, так что ее губы не могли бы коснуться его, и заметно задрожала. Я думаю, что, будучи уже вполне созревшей женщиной, она, возможно, никогда не оказывалась столь близко к мужчине, и уж конечно не этим способом. Хси был практически раздет, за исключением бричклаута. Ивосо постаралась еще сильнее прижаться к столбу, почувствовав как рукоять его ножа, торчавшего из ножен, уперлась в верх ее живота справа.
— Ну? — нахмурился Хси.
Ивосо робко повернула голову к нему и осторожно прикоснулась к его губам своими. Потом она поцеловала его дважды, робко как бы пробуя на вкус. Парень не двигался. Тогда Ивосо, испуганно, но более смело, начала нежно целовать его рот и лицо.
Теперь я уже ясно видел, что поцелуи пошли без элемента притворного повиновения. Некоторые из этих поцелуев походили на вопросы, после которых она некоторое время ждала, чтобы посмотреть, как он отреагирует. Другие походили на тонкие исследования или эксперименты, проверки или пробы на вкус, ради удовлетворения ее женского любопытства. Какие-то уже напоминали тонкое и нежное умиротворяющее подчинение. Были уже и такие, что напоминали нежные, влажные предложения, в надежде, что он мог бы получить от них удовольствие. Для меня было ясно, что Ивосо, несомненно, вопреки ее начальным намерениям, фактически целовала Хси.
— Пользуйся языком, когда целуешься, — приказал Хси Ивосо, и та постепенно подчинилась.
Мне вспомнились девушки, привязанные к учебным стойкам в руках работорговцев в городах. Одним из первых, что преподают девушке, являются любовь и поцелуи под принуждением. Далее, заковав в тренировочные цепи и бросив на меха алькова, ее научат отдаваться немедленно, повинуясь щелчку пальцев хозяина или его короткой команде.
— Здесь, — указал Хси на уродливый шрам слева от его рта.
Ивосо взволнованно смотрела на рубец пересекавший лицо ее захватчика.
— Это сделал Желтый Нож. Я убил его, — напомнил он.
Ивосо, осторожно, начала ласкать и целовать бурую полосу на лице Хси.
Хси отодвинул голову, пристально посмотрел в глаза Ивосо. Он был возбужден, тем, что он рассмотрел в широко открытых, глубоких, нежных и влажных глазах девушки.
— Ты хорошо притворяешься, — насмешливо заметил Хси.
От его слов из глаз Ивосо брызнули слезы.
— Губы рабыни, — зло скомандовал он.
Ивосо озадаченно посмотрела на него.
— Сложи свои губы, как это делают бледнолицые рабыни, — пояснил Хси.
Ивосо постаралась сложить губы в форму поцелуя.
— Теперь целуй, — сердито приказал Хси, и девушка принялась неуверенно копировать рабский поцелуй.
— Я полагаю, что Ты должна была сделать это более пылко, — недовольно заявил Хси.
Ивосо подчинилась, прижимая свои губы к губам Хси еще более отчаянно, более беспомощно и более страстно.
— Объяснись в любви, — скомандовал Хси, с презрением.
— Я люблю Вас, — испуганно проговорила Ивосо, казалось, даже не понимая слов, которые она произносила.
— Еще раз, — приказал Хси.
— Я люблю Вас, — в оцепенении повторила пленница. — Я люблю Вас.
— Повтори сказанное с большим значением, — скомандовал Хси.
— Я люблю Вас, — отчаянно крикнула она, и, посмотрев в глаза Хси, тут же испуганно отвела взгляд и, задыхаясь и дрожа, разрыдалась.
— Ну? — нетерпеливо напомнил Хси.
Ивосо снова посмотрела на Хси, глазами, из которых ручьем лились слезы. Казалось, что она была просто в ужасе. Похоже, что что-то внутри нее самой сломалось или уступило дорогу ее чувствам.