Гермиона крепче обвила его шею, прижалась к нему, стараясь слиться с ним в единое целое.
Поцелуй из нежного стал страстным, жадным. Северус продолжал гладить ее спину, его рука скользнула ей на бедро, скрытое школьной юбкой, потом двинулась выше, прошлась по ребрам, слегка сжала небольшую грудь, прикрытую тканью блузки и жилетки.
Эти прикосновения все больше распаляли кровь юной девушки, заставляя желать продолжения. Он как будто дразнил, играл.
Северус разорвал поцелуй, губы скользнули ниже, осыпая жаркими поцелуями шею гриффиндорки. Гермиона застонала от этих чувственных прикосновений. Северус воспринял это, как разрешение к дальнейшим действиям. Мужчина приподнял девушку за бедра и, усадив на стол, расположился между ее ножек, не забывая осыпать поцелуями лицо, шею, ключицы, видневшиеся в вороте блузки.
Гермиона откинула голову назад, открываясь этим страстным поцелуям, зарываясь пальцами в его волосах и все ближе притягивая его к себе. Казалось, девушка боится, что он сейчас исчезнет.
— Я никуда не денусь, — вдруг прошептал мужчина, отрываясь от своих ласк и заглядывая в ее затуманенные желанием глаза. — Я люблю тебя, Гермиона. Всегда любил, — чуть тише добавил он, прижимаясь носом к ее ушку, целуя чуть ниже — в сладкое местечко за мочкой.
Гермиона сладостно выдохнула и потянулась к пуговичкам на его сюртуке: это оказалось весьма непростой задачей, но отличница великолепно справилась с заданием. Рывком стянула черную ткань, тут же рванула его белую рубашку, раскрывая обнажившийся торс. Девушка припала поцелуями к его бледной коже, провела языком по жуткому шраму на шее, скользнула к плечам, осыпала поцелуями грудь, руками погладила живот. Ловкие пальцы потянулись к пуговичкам на брюках. Несколько движений — и девушка стянула этот мешающий предмет одежды. Мужчина остался в одних боксерах и разорванной рубашке. Он ласкал ее шею, лицо, стягивал с девушки жилетку, расстегивал блузку, гладил обнажившийся плоский животик, сжимал через ткань лифчика аппетитные полушария…
Все их ласки были сумбурными, но искренними. Они старались быстрее дотронуться, узнать, почувствовать.
Гермиона ладошкой накрыла восставший орган, скользнула вверх, нырнула пальцами под резинки трусов — и кожа ее ладони соприкоснулась с его обнаженной плотью.
Гермиона обхватила его кулачком, провела несколько раз вверх вниз. Мужчина тяжело дышал ей в шею. Не в силах больше терпеть, Северус рывком приподнял девушку, задрал юбку и стянул трусики. Грубовато развел в стороны стройные ножки и одним рывком вошел в юное тело. Комнату оглушил сдавленный крик. Девушка с зажмуренными глазами и прокушенной до крови губой пыталась подавить неприятные, болезненные ощущения от такого резкого начала.
— Прости… — шептал мужчина, осыпая ее поцелуями, стараясь отстраниться, выйти, чтобы перестать быть причиной ее дискомфорта. Но она не позволила. Гермиона обвила его бедра своими ногами, а руками притянула за шею, склоняя к себе, пытаясь расслабиться в таком необходимом поцелуе…
Северус нежно гладил ее плечи, скользил ладонями от локтя вверх, стянул вниз лямку лифчика, обнажая восхитительную, напряженную горошину соска.
Он разорвал поцелуй, чтобы тут же втянуть нежную плоть в свой жаркий, влажный рот. Облизал, нежно прикусил, срывая восхищенный выдох с уст любимой.
Гермиона сама не заметила, как боль внизу живота притупилась, а его столь откровенная ласка начала распалять первоначальную страсть.
Дыхание участилось, мышцы расслабились, и Северус сделал первый толчок, срывая с ее губ сдавленное шипение и тихий стон.
Грейнджер вцепилась ноготками ему в спину, оставляя яркие полосы, провела вниз, накрыла ладонями мужские ягодицы, надавливая, заставляя еще чаще двигаться.
— Моя страстная, моя любимая девочка, — шептал Северус между поцелуями. Гермиона стонала, выгибалась, насаживаясь все сильнее, все глубже. Северус гладил ее бедра, тонкие пальцы скользнули между их сплетенными телами, найдя такое чувствительное местечко. Он теребил бугорок клитора большим пальцем, выбивая из горла любимой громкие стоны восхищения…
Гермиона понимала, что улыбается… Безграничное счастье наполнило каждую клеточку тела: это то, чего она так жаждала: слиться воедино с любимым мужчиной, чувствовать волны экстаза, пробегающие вдоль позвоночника, ощущать дрожь его тела и пульсирующую струю внутри себя, предшествующую фейерверку в мозгу.
Девушка обмякла в его руках, чувствуя, как все страхи уходят, а надежда на их светлое будущее загорается с новой силой.
Мужчина по-прежнему заполнял ее полностью, прижимая к себе, поглаживая расслабленное тело…
— Почему ты мне не сказала, что у тебя это впервые? — прошептал Северус.
— Я не думала об этом…
— Я был бы более сдержанным, — проговорил зельевар.
— Все было замечательно, — заверила Гермиона, ощущая блаженство.
«Что может быть лучше? Только проснуться утром вместе с ним…»
Так думала Гермиона, засыпая в объятиях Северуса. В его спальне, куда мужчина на руках принес девушку. Она нежно выводила пальчиком узоры на его животе и прижималась щекой к крепкой груди.
Это было восхитительная минута недосказанности.
Только они вдвоем.
Вместе.
Навсегда…
========== Глава 5. - Сколько может длиться сказка? ==========
Гермиона распахнула глаза. Поежившись от холода, девушка повыше натянула одеяло, пытаясь согреться. Не помогало. Грейнджер села на широкой кровати, оглядываясь по сторонам: потухший камин стал причиной такого холода. В подземельях было сыро и промозгло даже в летние деньки.
Гермиона встала и быстро натянула свою одежду, которую нашла на кресле около камина. Девушка ждала, что вот сейчас Северус появится и согреет в своих объятиях… Но мужчины не было.
Девушка выскользнула из спальни, прошла в лабораторию. Никаких следов его недавнего тут пребывания. Липкий страх и чувство одиночества потянули свои щупальца к ранимой душе девушки. Гриффиндорка старалась себя успокоить, убедить, что Северус сейчас вернется, что он ни в коем случае не бросил ее… не отверг.
«А вдруг ему просто стало стыдно за вчерашнюю близость? Вдруг он беспокоится о своей репутации? Вдруг жалеет о случившемся?» — голова пухла от кучи болезненных вопросов.
Девушка пыталась заглушить подступающую панику, но все равно быстро ходила из угла в угол в чужой комнате…
Наконец, чувство неопределенности совсем начало давить на ее психику. Гермиона выскользнула из преподавательских покоев и направилась в Большой Зал: уже наступило время обеда… Но Северуса не было за столом преподавателей.
Кусок не лез в горло, и Грейнджер выскочила из помещения, которое уже начали украшать к предстоящему выпускному.
Девушка бегала по коридорам-лабиринтам, но нигде…нигде не могла его отыскать… «Вчера — это минутная слабость. Ты ему не нужна. Он просто сбежал. Такой человек никогда не свяжет свою жизнь с неумелой, никчемной девчонкой».
Гермиона тихо скулила и утирала слезы, утрамбовывая вещи в чемодане в своей комнате. Так хотелось, чтобы двери распахнулись, а на пороге возникла его статная фигура, хотелось опять ощутить жар его прикосновений. Хотелось просто увидеть любимые глаза… унять душащую изнутри боль.
Но, похоже, прекрасный принц появляется феерично под конец финальной сцены только в сказках.
***
Медленно, не оглядываясь, девушка брела к карете, которая должна была доставить ее до перрона. Хогвартс—Экспресс отправлялся через пол часа.