Лариса не ожидало, что Карим озлобиться на столько, да еще это его признание. Она стояла и не могла пошевелиться, лишь медленно вытирала плевок, что оставил свой след в душе. Девушка понимала, что Карим от боли, что разъедает его душу так поступил, но простить не могла, возможно со временем.
- Доченька, мне сказали, что видели Карима,- но стоило Нигоре посмотреть на странное выражение лица, на котором переплелись боль, обида и удивление.
- Ох, этот засранец опять, что-то учудил. Ты не бери в голову, он совсем стал не управляем они с Рустамом, как братья были. Да и влюблён в тебя он был. Лариса удивлённо посмотрела на женщину.
- Это так было заметно? А я ни чего не знала до сегодняшнего дня, как же так. А Рустам знал?
-Знал. Рустам был очень внимательным он и то не сразу это заметил. А когда, заметил он долго, думал, а потом решил поговорить с Каримом и все, что они решили не знаю, Рустам в детали не стал вдаваться.
- Думаю, теперь это уже не имеет значения. У нас есть дела поважнее, чем копаться в прошлом. Теперь осталось только попрощаться с Рустамом и папой Мустафой и отправляться в путь. Лариса с Нигорой сходили на кладбище, в последний раз положить цветы, попрощаться с любимыми людьми.
-Сорок дней прошло, как ты покинул меня. Рустам,... мы мечтали всегда быть вместе, этот день должен быть началом нашей жизни. Самым счастливым днём, а вышло, что я бегу от твоего убийцы, бросаю тебя одного. Прости меня любимый, прости, что не сразу сдержала своё обещание данное тебе. Я даю тебе новое обещание здесь и сейчас, и пусть мне будут свидетелями небо и те кто здесь покоиться. Я ни когда не забуду тебя, ты часть души моей. Но я буду жить и за нас двоих, и смеяться буду за нас двоих, и плакать за двоих, проживу жизнь свою, как за двоих возьму у неё всё, что ты
не успел взять, как ты хотел. Я стану сильной, ты ещё будешь мной гордиться любимый мой, и я позабочусь о нашей маме. Но и ты сдержи своё обещание, когда будет тяжело поддержи меня, будь рядом, не дай сломаться мне. И если упаду и силы покинут меня, будь моими крыльями, что поднимут меня вновь.
Ветер подхватил слова Ларисы разнося по кладбищу, в виде шелеста листвы, плавно покачивая верхушками деревьев, словно принимая её клятву.
- Спи спокойно сынок, я всегда буду рядом с Ларой, я выполню вместо тебя твоё обещания, буду рядом, стану её ангелом на земле. Мустафа, любимый муж, мой сыночек простите нас, но больше ни когда мы не придём к вам, прощайте, покойтесь с миром.
Две женщины стояли обнявшись и прощались со своим прошлым, со своей мечтой, со своей любовью.
В то же день, вечером. Две женских фигур скинулись с обрыва, они падали, крепко держась за руки, а внизу их ждала река, принимая их в свои мутные объятия.
Касым уезжал по делам в столицу, его не было всего-то каких, то два дня. Нужно было решить дела связанные с поездкой в Израиль. Он вернулся час назад и он не успел даже перевести дух, это жара его просто выматывала.
К Касыму пришел молодой человек лет тридцати, по его лицу стекал пот, кожа побледнела от страха. Все знают, что гонцу принесшему плохие новости не сносить головы.
- Касым акя ваша девушка пропала, я следил за ней как вы и приказали. В последнее время она с Нигорой на кладбище были, убрались там. Потом на речку пошли, а там место есть так вот эти не нормальные скинулись с обрыва в реку. Я сразу же кинулся к вам, но по дороге меня остановили менты, только сегодня выпустили. Так я сразу к вам.
- Когда это произошло?
- Три дня назад, я не смог сразу сообщить.
-Ты почему Фарходу не позвонил сразу, он бы тебя вытащил бы.
- Так мы с ним вместе с ним в обезьяннике сидели. Я его сначала не узнал. Он это был пьяным, избитым и одет он был в женское платье.
- Врешь сука, сам не бось с девками зависал, травку курил, вот и померещилось тебе.
- Правду говорю. У меня и справка есть, что в обезьяннике просидел трое суток. Меня за местного педофила приняли, вот и ориентировка была у ментов, гад и вправду на меня похож.
- Да, что ты суешь мне свою бумажку знаешь, куда можешь её засунуть. Менты совсем смотрю нюх потеряли, бумажки они тут раздают, издеваются суки. Да Фарход не пьет, ты его спутал с кем-то. Да и кто, по-твоему, посадит в обезьянник всем известного адвоката. - Так, когда он протрезвел, все и выяснилось. Ему пить нельзя, а он подцелил какую то фифу вот она его опоила чем то и обокрала. Ему ни кто не поверил, что он адвокат, такая подстава была. Морда у него вся синяя, глаз не видно, да его бы родная мать не узнала бы, да и прикид у него был еще тот Касым акя, над нами потом все ржали, как кони.