Раздается звон городских часов, когда Тони сбрасывает свою черную куртку, оставаясь в бежевой водолазке, и запихивает куртку и рюкзак в урну. Бросаем перчатки и лыжные маски в следующую урну и идем дальше.
Больше никаких улик. Дело сделано.
Наконец-то я чувствую, что могу дышать. Мы втроем идем к главной дороге, где встретимся с парадом и смешаемся с толпой. Я приобнимаю Вишенку, но она отстраняется и бежит к синему почтовому ящику на углу перекрестка. Достает из сумочки маленький коричневый сверток, на котором черным фломастером написан адрес.
— Что это? — спрашиваю я, когда она опускает посылку в ящик.
Она улыбается и отвечает:
— Запись видеонаблюдения с Мороузом. — На ее лице написана гордость.
Я фыркаю и молюсь, чтобы Мороуз заплатил сполна. По крайней мере, мы сделали все возможное. Остальное — в руках закона.
— Ты в порядке? — беспокоюсь я, когда Тони уходит вперед. Руки в карманах, дыхание спокойное. Как и у меня, если честно. Вишенка же наоборот кажется напряженной и озирается, как будто кто-то только и ждет, чтобы нас схватить. Она слегка кивает, но я знаю, что она нервничает.
Я исправился, однако это уже не первый раз, когда мне все сходит с рук. Но это будет в последний раз. Мне больше не нужно. Тони оборачивается и кивает мне, когда Вишенка обнимает меня за талию.
Тони тоже больше не будет нарушать закон. Для нас это последнее ограбление. Хороший способ закончить карьеру.
Я смотрю на Вишенку, когда мы останавливаемся на углу, наконец-то видя парад всего в двух кварталах отсюда. Впереди идет рождественский эльф из банка.
— Думаешь, все будет хорошо? — спрашивает Вишенка.
— Все будет прекрасно. — Я целую ее в макушку, и она, кажется, немного расслабляется. — Обещаю, — шепчу я.
Толпа приближается, и мы идем ей навстречу. Скоро потеряемся среди людей. Осталось пройти еще один квартал.
Вишенка останавливается, а Тони резко перебегает дорогу. Я поворачиваюсь и недоуменно смотрю на нее, гадая, что она делает.
Вишенка показывает вверх.
Прямо над нами на уличном фонаре виднеется веточка омелы. Я издаю нервный смешок и окидываю Кэри взглядом. На ее губах играет милая улыбка.
— Я подарю тебе этот поцелуй, если ты останешься со мной на ночь, — тихо говорит она.
— Ты уже должна мне поцелуй, — говорю я ей, обхватив ее подбородок.
— Я должна тебе еще больше, — добавляет Вишенка, хлопая ресницами. Я наклоняюсь и завладеваю ее губами. Звуки парада приближаются, но я не прерываю поцелуй, пока мы не оказываемся в окружении музыки и радостных возгласов.
Отстранившись, я ловлю ее нежный взгляд и знаю, что она сейчас уязвима и напугана, но собираюсь все исправить. Ради нее я сделаю всё.
— Счастливого Рождества, моя сладкая Вишенка.
Эпилог
Кэри Энн
Год спустя...
— У тебя сейчас самая широкая улыбка в мире, Вишенка, — слышу его голос с другого конца спальни. Я краснею, глядя на Винни, сажусь в постели и протираю глаза, чтобы прогнать сон.
— Просто я сегодня счастлива, — жизнерадостно отвечаю я. Меня переполняет волнение и теплые чувства. Я люблю это время года.
Он ползет ко мне по кровати, балансируя с чашкой кофе в руке. Мятный кофе, мой любимый в это время года. М-м-м. Я забираю из его рук горячую кружку и нежно целую его, прежде чем сделать глоток.
Теперь кофе — источник живительных сил.
Я работаю нон-стоп, но мне это нравится. Будучи социальным работником, я чувствую, что наконец-то занимаюсь тем, к чему стремилась. Живу полной жизнью, тем более с Винни.
Обручальное кольцо звякает о керамическую кружку и сверкает в лучах утреннего солнца, пробивающегося из окна. Каждый раз, когда смотрю на кольцо, я счастлива. С каждым днем я люблю Винни все больше и больше.
С той самой ночи мы буквально растворились друг в друге. Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, но даже много лет назад мои чувства к нему были особенными. Это точно была любовь, ведь мы так идеально подходили друг другу. Я знаю.
С новогодней ночи мы начнем попытки завести ребенка, но сначала свадьба. Рождественская свадьба. От этой мысли меня буквально трясет от восторга.
Я ставлю кружку на тумбочку, а Винни сворачивается калачиком рядом со мной, прижимая спиной к своей твердой груди. Я попкой упираюсь в его пах и слегка ерзаю, показывая, что хочу его.
Я всегда его хочу.
Его хриплый смешок отдается на коже, а легкое дыхание щекочет шею.
— Будь осторожна в своих желаниях, Вишенка, — предупреждает он.
Я прикусываю губу и переворачиваюсь к нему лицом.
— Так что ты хочешь на Рождество? — интересуюсь я. Хотя уже знаю ответ. Он говорил, что хочет подарить игрушки детскому дому, так что отныне это станет ежегодной семейной традицией. И это все, чего он хочет. Даже на нашу свадьбу, вместо подарков, мы просили пожертвования в детский дом. Особенно теперь, когда моя работа связана с несколькими детьми оттуда.
Никто так и не узнал, что мы сделали в прошлом году. Мы сбежали, и ни одна живая душа не узнала об этом, а Мороуз за совершенные преступления отправился в тюрьму.
Иногда все складывается просто идеально.
— Я уже говорил тебе, — тихо говорит он и наклоняется для поцелуя.
Я улыбаюсь напротив его губ.
— Мне нужна только ты, — повторяет он, и меня переполняет любовь.
Убираю волосы с его лица и говорю:
— Я люблю тебя, Винни.
Я шепчу эти слова от самого сердца.
Он нежно целует меня и отвечает:
— Я тоже тебя люблю, Вишенка.