Ее волосы были растрепаны, и она расхаживала по тротуару.
— Мэм, — сказал я, вытаскивая блокнот. — Я понимаю, как это сложно для вас, но мне нужно задать вам несколько вопросов. Ладно?
Она кивнула, и слезы потекли по ее лицу.
— Когда вы в последний раз видели своего ребенка? — спросил я. — Вы можете сказать, во что он был одет?
— У меня есть фотографии, — сказала она, вытаскивая телефон из кармана. Она протянула его мне, показывая фотографии серо-белой сибирской лайки.
«Какого хрена?»
— Вы сказали диспетчеру, что ваша собака — пропавший ребенок?
— Он мой ребенок! — ее глаза расширились. — Его нет уже два часа, и я уверена, что он ничего не ел!
— Мэм… — я был в нескольких секундах от того, чтобы выйти из себя. — Именно поэтому у нас есть отдельная высококвалифицированная команда по спасению домашних животных. Я понимаю, каково это, потерять питомца, но сказать диспетчеру, что…
— Он не домашнее животное! Он не чертов питомец! — ее глаза чуть не вылезли из орбит. — Он член семьи!
«Ладно, к черту все это».
— Вы хоть представляете, сколько дорогостоящих ресурсов мы сейчас тратим зря? — я указал на вертолет, который теперь летал над городом. — Вы хоть представляете, сколько лишних офицеров задействованы из-за этого.
— Нет! — она закричала. — Вы ничего не теряете, а мне нужна любая помощь, которую я могу получить.
— Я согласен с последним утверждением на все сто процентов.
— Ну, тогда... — она прищурилась, глядя на меня. — Если вы так считаете, я бы хотела, чтобы вы перестали разговаривать со мной, если вы не серьезно относитесь к тому, чтобы помочь мне найти моего ребенка.
Я захлопнул блокнот и отступил назад.
— На сегодня я закончил, леди и джентльмены. Офицер Харлоу, возвращайтесь в участок с одним из наших офицеров.
— Подождите, — крикнула она мне вслед. — Вы не хотите помочь нам найти собаку?
— Нет, я хочу найти бумаги с просьбой о перераспределении…
Глава 3
Ванильные кексы «Двойные неприятности»
1 1/2 упаковки несоленого сливочного масла;
1 ½ стакана сахара;
1 ¼ стакана молока;
¼ чайной ложки соли;
2 яйца;
2 ½ чайной ложки разрыхлителя;
2 чайные ложки ванилина;
2 ½ стакана муки.
Натан
Через несколько дней после того, как я закончил свое последнее дежурство, и через несколько часов после того, как меня заставили подписать новую политику «домашние животные Сидар-Фоллса — часть нашей семьи», я просматривал обновленную форму перераспределения. Независимо от того, сколько раз я заполнял эту форму, было два вопроса, которые мешали мне сдать ее.
1. Вы когда-нибудь получали серьезные травмы во время своей карьеры в правоохранительных органах? (Пожалуйста, предоставьте подробную информацию).
2. Завершили ли вы обязательное психологическое обследование (пройдя обязательный минимум)?
Мои ответы были:
1. Да, дважды. В первый раз мне выстрелили в грудь во время вооруженного ограбления. Через полгода мне выстрелили в живот во время нападения из засады.
2. Черт возьми, нет.
Я знал, ответы на все эти вопросы гарантировали мне длительное пребывание в Сидар-Фоллз, и в глубине души, часть меня действительно верила, что это было к лучшему. Очень маленькая, незначительная часть.
— Так ты собираешься мне что-нибудь сказать? — брюнетка, сидевшая напротив меня, покраснела, вернув меня в реальность. Ее вмешательство напомнило мне, что мы сидим посреди ресторана, любезно приглашенные на свидание вслепую.
— Я имею в виду, что пристально смотрю на тебя весь остаток вечера, так как ты чертовски сексуален, — сказала она, краснея. — Но у тебя должно быть что-то на уме, что-то, о чем мы можем поговорить?
Она несколько раз обвела языком толстую соломинку от молочного коктейля и подмигнула.
— Что-нибудь?
Хммм…
Я улыбнулся и посмотрел на часы. 21:08.
Как обычно, у меня в кармане зазвонил телефон, и я притворился, что отвечаю, произнося те же фальшивые фразы, которые так часто повторял на этих свиданиях.
— Говори, только быстро, — я всегда старался сохранять серьезное выражение лица, когда говорил. — Я сказал тебе, что у меня сегодня свидание с кем-то очень особенным, и я уже провел первую часть своего свидания, гадая, позвонишь ли ты мне с этими подробностями.
Девушка замерла от этого постановочного спектакля — как обычно, и тут я положил трубку.
— Дай мне несколько минут, — сказал я ей, вставая. — Мне нужно выйти на улицу, чтобы закончить этот разговор, но я гарантирую, что, когда вернусь, буду гораздо более разговорчивым.
— Надеюсь, что так, — она понизила голос. — После того, как мы познакомимся, я с удовольствием покажу тебе мой любимый способ использования рта.
Я уставился на нее, размышляя, хочу ли я остаться здесь или нет, но это свидание было не моим. Оно принадлежало кому-то другому...
— Я сейчас вернусь, — сказал я, вставая из-за стола и направляясь к боковому выходу. Я вышел в переулок и увидел там, как обычно, своего брата-близнеца Тристана.
— Ну как? — спросил он. — Как оценишь?
— Брюнетка с зелеными глазами, изгибами во всех нужных местах, и хочет показать тебе несколько вещей, которые она может проделать своим ртом.
— Звучит совершенно идеально, — он улыбнулся. — Спасибо, что проверил еще одну.
— Ты всегда можешь проверять их сам и сократить свидание, если они тебя не привлекают.
— Мог бы, но тогда у тебя не было бы общественной жизни. Я делаю это для тебя.
— Верно… — я закатил глаза, когда мы менялись куртками. — Ты же знаешь, что тебе не будет сходить это с рук так долго, правда?
— Почему бы и нет?
— По двум причинам. Во-первых, через несколько недель меня, наконец, представят в городской газете в качестве помощника шерифа. В своем интервью я специально говорю, что у меня есть брат-близнец, который живет здесь. Во-вторых, это мой последний раз, когда я занимаюсь этой ерундой для тебя. — Мой брат был единственной причиной, по которой я изначально устроился на работу в этом городе, и он был единственным из нас, кому это нравилось.