Дуется.
Совершенно точно сильно дуется. Бен уже это делал в зале суда — более того, он был вне себя, — и сейчас этот угрюмый мужчина в костюме за двадцать тысяч долларов, продавший душу корпоративному капитализму, стоит перед ней с неприкрытой агрессией и, словно мальчишка, дует нижнюю губу. И даже это ему в плюс — он выглядит безмерно красивым.
Впрочем, ей тоже.
Рей выпрямляется, сидя на стуле, и тянет из трубочки напиток, стараясь не рассмеяться ему в лицо из-за его вида.
— Ну, типа, спасибо.
Его глаза сужаются.
— Это был не комплимент.
— А мне показалось, что да, — отвечает она, пожимая плечами.
— Ошибаешься.
— Ладно. С моей стороны было бы упущением, если бы я не отдала должное той небрежности, с которой вы подготовили свидетеля.
Его глаза превращаются в щёлочки, губы сжимаются, и Рей вынуждена признать, что, наверное, ей всё это даже нравится. Она указывает на стул перед собой не потому что жаждет, чтобы он сел рядом, просто её шея уже начинает болеть от слишком высоко задранной головы в стремлении смотреть на него. Не говоря уже о том, что она позволила себе некоторую грубость в его адрес без всякой на то причины. Во всяком случае, Рей убеждает себя в этом, лениво помешивая напиток соломинкой и наблюдая, как он умещает своё огромное тело на стул.
Его тело… о да. Бен не похож ни на одного из окружающих её мужчин. Те же Финн и По сами не промах, и тем не менее.
— А что с акцентом?
До Рей не сразу доходит, то он имеет в виду именно её акцент.
— Оу. Я выросла в Англии.
— Твои родители британцы?
Она прикусывает губу и делает вид, что не замечает, как его взгляд скользит по её губам.
— Я не знаю.
Бен продолжает с любопытством изучать её, но ни к чему не принуждает. Хотя, глядя на Рей, он, видимо, что-то для себя решает — угрюмое выражение лица немного смягчается. Рей убеждает себя, что ей всё равно, и сосредотачивается на своём напитке.
— Идём работать ко мне.
Её брови взлетают вверх, и она чуть не давится кусочком льда.
— Прошу прощения?
— Ты слышала. Ты зря теряешь время в офисе окружного прокурора.
— Чт… Прошу прощения?
— У тебя потрясающая интуиция. Я научу тебя управлять ей.
Вот нахал!
— …что? Вы же понимаете, что я вас натянула. И я не уверена, что мне нужен наставник в вашем лице. — Она втыкает соломинку в напиток. — К тому же ваша мать может научить меня всему, что мне нужно зн…
Бен молниеносно наклоняется над столом.
— Не называй её так.
Несмотря на то, что дружелюбия в нём по минимуму, его страстность не перестаёт её удивлять. На мгновение их взгляды встречаются, и в том, как он стискивает зубы, сжимает кулак до побелевших костяшек пальцев, читается предостережение. Она медленно кивает, и через секунду он, кажется, усмиряет свой пыл.
Отчасти.
— Работая на окружного прокурора, пройдут годы, прежде чем тебе доверят по-настоящему интересные дела.
И это правда. Рей пожимает плечами.
— Ну и пусть. Оно того стоит, если мне не придётся работать с такими людьми, с какими работаете вы.
Он закатывает глаза, и что-то внутри неё ёкает. Бен чертовски привлекательный, и она не может понять, что именно её так привлекает. Рей не из тех, кто зацикливается на мужчинах, или на том, насколько они хороши собой, но в нём есть нечто такое, что заставляет её…
— Ты привязана к окружному прокурору. И собственному ханжеству.
Рей фыркает.
— А вы к властным адвокатам. И к отсутствию морали.
Её телефон начинает вибрировать, и Бен замечает, так же как и Рей, что тот вот-вот упадёт с края стола. Они оба хватаются за мобильный, но Рей на долю секунды быстрее, и этого оказывается достаточно, чтобы её рука сомкнулась на телефоне, а его ладонь опустилась сверху.
У него большая, тёплая, на удивление шершавая рука, и…
И она всё ещё там. Бен не опускает её.
Держит слишком долго.
Рей не понимает, почему не просит, даже не настаивает, чтобы он убрал руку. Почему они продолжают смотреть на свои соединённые пальцы, словно там скрыт какой-то ответ? И вдруг что-то обжигающее и тягучее вьётся внутри неё, обволакивает её нервные окончания. Ощущение усиливается, когда Бен наклоняется к ней.
— Я тоже это чувствую.
И дело даже не в его словах, а в том, как он произносит их: его голос понижается, приобретая налёт замешательства, губы слегка приоткрываются.
И в её голове что-то стопорится.
— …что?
— Это.
Что «это»? Я понятия не имею, о чём ты говоришь. Пожалуйста, отпусти — именно это сейчас было бы уместно сказать.
Но она не говорит ни слова.
— Я часто думаю об этом. — Из него вырывается тихий печальный смешок, и на мгновение он выглядит ошеломлённым и озадаченным, как и Рей. — Слишком часто. Это отвлекает.
— …отвлекает?
— Отвлекает. От работы. От… всего.
Рей не в состоянии сказать что-либо связно. Не в состоянии…
— Мистер Соло, я…
— Бен. — О, его голос! И как он смотрит на неё. Она ёрзает на стуле и понимает, что… о боже. Прошли месяцы, даже годы. Рей особо и не думала о сексе, но вот теперь… она уже мокрая, оттого что мужчина, которого она знает как полнейшего мудака без морали и с вполне конкретными проблемами с матерью, держит её руку. И смотрит на неё так, будто хочет… — Сейчас ты можешь называть меня Беном. Рей.
— Не думаю, что этот разговор уместен…
Бен тут же отпускает её руку и откидывается на спинку стула. Вот так просто, словно последних двух минут не было и в помине.
К Рей вновь возвращается способность соображать. Почти.
— Ты права. — Он отводит от неё взгляд, делая вид, что изучает что-то по направлению к входу. Возможно, только что вошедшую пару, или профессиональные движения баристы, готовящей какой-то напиток с кучей взбитых сливок. Он не поворачивается к ней, но произносит:
— Ты ведь вправе сказать мне, чтобы я ушёл. Скажи мне уйти, и я это сделаю. И мы больше никогда не вернёмся к этому разговору.
В его тоне есть намёк на вызов, и отчего-то от его слов в душе Рей растёт паника.
Да. Пожалуйста, уходи.
Уходи, сейчас же.
— Нет. Не уходи.
Я не хочу, чтобы ты уходил.
Рей понятия не имеет, что творит, но, судя по всему, Бен всё понимает по лёгкой заминке в её голосе. По твёрдости её «нет». По тому, как она облизывает внезапно пересохшие губы.
Теперь в его глазах искрит что-то новое.
Что-то, похожее на голод.
— У тебя есть планы на вечер?
Да. В некотором роде. Сегодня пятница, а значит нужно в спортзал. Совершить кое-какие приготовления к слушаниям на следующей неделе, доедая холодный ужин. Ещё закончить с документацией, что накопилась за последние несколько дней, хотя наверстать будет крайне сложно. Возможно, позвонить Джесс и глянуть что-нибудь на Нетфликсе, пока они будут висеть на телефоне. С тех пор как Рей разорвала отношения со своей бывшей подругой, это их излюбленное времяпровождение. Болтовня заглушает жуткие передачи, которые они с Джесс выбирают на ночь.
Да, у неё уже есть планы, и всё же Рей не удивляется, когда с её губ слетает:
— Нет.
Бен кивает. Ну почему? Почему этот мужчина такой охеренно привлекательный? Ведь она никогда так не реагировала на людей, на мужчин, уж точно не до такой степени, чтобы сутками уговаривать себя не пялиться на него.
Всё это крайне опасно.
— Приезжай ко мне домой.
Ужасная идея. Самая отвратительная из когда-либо услышанных. Он сын Леи, лет на десять старше, работает в компании Сноука, и неважно, что она извинилась за свои пьяные выходки — Рей по-прежнему убеждена, что он ублюдок. У Бена явно проблемы с контролем гнева, плюс семейные заморочки, и уж точно он побьёт все рекорды по степени дерьмовости. По крайней мере, судя по тем людям, с которыми он общается.