Она даже не подозревала об их существовании.
Её разум будто отключается.
— Ты всегда была так хороша, когда я… — В его голосе звучит нотка удивления, когда он неторопливо толкается в неё. — Но я никогда не думал…
Дар речи полностью утрачен — вот, как это можно расценивать. Да и пустые слова всегда были его коньком. Но всё это не имеет значения. Рей знает, что он имеет в виду, потому что для неё это не меньшее удовольствие, которое пульсирует внутри, раздувается всё больше, становясь только слаще и ярче.
— Мне очень нравится, — шепчет она ему на ухо, и Бен безрассудно кивает.
_________________________________________________________________
Правило безопасной гавани (англ. Safe harbor) — юридический принцип, согласно которому некоторые виды поведения не рассматриваются как нарушение более общего принципа или правила.
========== Глава 3 ==========
Нет необходимости это обсуждать.
Все понимают, что рассказать кому-то о том, чем они занимаются — чертовски хреновая идея. И поэтому они ничего не афишируют.
На самом деле они мало о чём разговаривают, и уж тем более не касаются работы, приятной болтовни о погоде, или где лучше всего перекусить в трёх кварталах от здания суда.
«Пожалуйста, пожалуйста, давай глубже», «охуеть, какая ты узкая», «я хочу обкончать каждый дюйм у тебя внутри» — страстно нашёптывает Бен в покрасневшую кожу, сопровождая слова гортанными стонами.
Не сказать, что они совсем не видятся.
Однажды вечером Роуз и Финн выходят из здания суда как раз в то же время, что и Бен. Он терпеливо придерживает для них дверь — прикидываясь, что не замечает косого взгляда Финна, которым тот осмеливается его одарить; и будто меньше чем через два часа они с Рей не окажутся голыми в одной постели.
А как-то раз они втискиваются в заднюю часть переполненного лифта, и на мгновение мизинец Бена касается мизинца Рей, прежде чем резкий звон сообщает о его этаже.
Кажется…
Но, возможно, это просто случайность.
«Мне нравится твоё платье. Этот цвет тебе идёт», — пишет он ей однажды днём, сразу после того, как они проходят мимо друг друга в коридоре, хотя в тот момент он полностью игнорирует её, продолжая разговаривать с Хаксом.
На следующий день в её кармане вибрирует телефон.
«Мечтаю целовать твою мокрую киску. Всю ночь».
Трусики Рей намокают, пока она наблюдает, как Бен встаёт допросить её свидетеля.
***
Рей абсолютно уверена, что у неё ничего не получается.
Ей действительно — действительно! — очень хорошо, если это вообще подходящее определение для наслаждения, скользящее по её позвоночнику, для дрожи в бёдрах, и для тепла, расцветающего внизу живота. Но проблема заключается в её абсолютной уверенности, что она полнейшая неумеха.
— Рей, — выдыхает Бен, касаясь половых губ, прежде чем снова раздвинуть их и начать лизать. Дурацкое удовольствие, при котором она никак не может… — Сконцентрируйся.
Она пытается.
У Рей крайне мало опыта, и он… слишком большой для её рта. И то, что Бен так тщательно вылизывает влагалище, всё явно усложняет. Но она старается не обращать внимания на пульсацию между ног, пытается сосредоточиться и наклониться, чтобы пройтись кончиком языка по крохотному отверстию, обхватить головку губами, нежно её посасывая.
Ему нравится. Это чувствуется по тому, как подёргивается его член, как пальцы сильнее сжимают её бёдра и притягивают ближе ко рту. Бен мычит от удовольствия, лаская влагалище, а Рей изо всех сил держится, чтобы не кончить, ощущая скользящую дрожь по телу, что заставляет стонать и сбиваться с налаженного ритма, еле-еле удерживая в руках член.
Снова и снова.
— Ну и ну. У тебя и впрямь хреново получается, — говорит он ей, и Рей кожей чувствует, как он улыбается. Его руки гладят её зад. И это просто невероятно. Она обожает его руки, думает о них неоправданно много времени, и теперь они…
— Я… подожди. Я могу лучше. Я… Ох. — Рей рассеянно целует влажными губами ствол члена и понимает, что этого недостаточно, но в данный момент на большее она неспособна.
— Всё нормально. Я просто отлижу тебе и кончу. — Руки Бена крепко сжимают её ягодицы, раздвигают их, и затем он начинает ласкать её языком так, как будто Рей — это конечная точка всего на свете. Бен издаёт самые непристойные звуки, какие только она когда-либо слышала, и Рей становится невероятно мокрой. — Соберёшь всё дочиста своим языком, когда я кончу.
Она стонет, не вынимая изо рта член, и это явно производит на него впечатление: его бёдра дёргаются, хватка становится жёстче, а пальцы начинают двигаться более целенаправленно.
Бен всегда вёл себя словно одержимый. Пальцы скользили по коже, будто намекая на что-то, а затем в пылу момента она слышала лихорадочный шёпот: «У меня кое-что есть для твоей задницы», «Я пиздец как хочу тебя. Там». И то, что не выходило у неё из головы: «Хочу выебать тебя в зад и кончить».
Да, Бен всё это говорил, но ничего подобного не делал, и она…
— Бен. — Рей всхлипывает и утыкается лицом в его пах, целомудренно целуя изгиб бедра и вдыхая его обалденный, успокаивающий запах.
— Ш-ш. — Его пальцы глубоко проникают внутрь, и Рей теряет контроль. — Просто дыши.
Она дышит и отпускает себя.
***
— Ваша честь, линия допроса обвинения слишком напориста, свидетель не настроен враждебно, — говорит Бен судье холодным, смиренным тоном. Он высокий. Даже слишком. Настолько, что почти на одном уровне с восседающим на судейской ложе судьёй. И почему она всё время изумляется всему, что связано с его телом?
— Это абсолютно необоснованно. Линия допроса самая оптимальная, учитывая представленные доказательства…
— Большинство доказательств, на которые она ссылается, признаны неприемлемыми.
— Не все, насколько вы помните…
— Довольно. Бога ради, вы двое… — Судья качает головой и поднимает руки, чтобы помассировать виски. — Возражение отклоняется, — устало произносит он, поочерёдно взглянув на них обоих. — Возвращайтесь на свои места и… не знаю. Постарайтесь быть друг с другом повежливей. Хотя бы чуть тактичней.
— Мы постараемся, — говорит Бен с абсолютно невозмутимым видом.
***
Его плечи — настоящее произведение искусства. Если бы тело не было таким большим, широким и крепким, они смотрелись бы нелепо. Но всё идеально: каждый раз, когда он двигается, твёрдые мускулы перекатываются под его бледной кожей.
— Как вообще можно таким быть?
— М-м? — Он утыкается лицом в тыльные стороны ладоней, опираясь локтями на удивительно мягкую подушку в тёмно-синей наволочке с — наверное — девятью сотнями нитей. Наверняка она стóит столько, сколько Рей зарабатывает за две недели. Ну, это так, к слову. Она проводит пальцами по его мышцам, по выпуклостям и впадинкам лопаток, по восхитительным длинным волосам у его затылка, которые щекочут ей нос, когда она наклоняется понюхать любимое местечко у его шеи. Бен такой мощный, что Рей, оседлав его бёдра, больше смахивает на наездницу пони.
Как ей удалось убедить его подставить ей спину и позволить сделать массаж, она до сих пор понятия не имеет. На него это точно не похоже.
— Когда ты вообще тренишь?
— Когда не работаю. Или не сплю. — Бен чуть шевелится, когда Рей поворачивает ладони на слишком напряжённой точке между лопаток, и вздыхает — она надеется, что от удовольствия. — Когда я не с тобой.
В последнее время не так уж и редко они проводят время вместе. Рей уже знает все коды доступа к его дому и квартире, а на днях она просто покраснела до ушей, обнаружив, как экономка стирала, гладила и складывала её милое и практичное нижнее бельё. А ещё Рей так часто забывает свой мобильник у него дома, что у них с Беном уже есть устоявшаяся секретная инструкция возврата девайса втихомолку.