Тамара Лисицкая
Поцелуй аиста
взрослАя новогодняя сказка с чУдесными превращениями
из Простых людей в рОдители!
массА советов для начинающих рожать!
иСТории рождения!
сЛоварик беременной!
совЕты,
реЦепты
и толковАтель имен…
26 декабря. БОЛЬ
У меня внутри — завтрак и ребенок. Как не сойти с ума? Внутри меня, живого человека, другой живой человек. И образовался он из ничего. Еще можно допустить, что какие-то там клетки взяли и умно переделились между собой… Хотя тоже, извините, странно: как они так делятся, что из этого получается человек, похожий на меня? Гладкий, ровненький, с разными внутренними органами и внешними тоже — вырастает из точечек и пузырьков, надробившись из ничего до Личности?..
Ну, допустим, проблема только в том, что у меня с точными науками не сложилось, и фантазия скудная, и душит возрастной кризис, а все остальные нормальные женщины это клеточное цветение вполне могут представить… Но объясните мне про душу! Она как туда попадает? Душа, личность, судьба? Судьба уже там — в нем, в ребенке! Как она там оказывается, в какой момент?
Внутри меня — человек. Это чудо. Это невероятное чудо. Почему об этом не кричат на каждом углу? Почему появление нового айфона — несусветное событие, а появление из ничего нового человека — обыденность?
— Из какой консультации?
— Что?
— Из какой вы консультации, женщина?
— Я? Из пятой.
— Что ж вас так много из пятой…
Да, много. Такая очередь в приемной роддома. Человек восемь только беременных, а еще сопровождение.
Папа, вот, нервный, смотрит по сторонам с ужасом. Никогда столько беременных сразу не видел. Я и сама столько не видела. Тем более беременных, которые уже безапелляционно настроены родить детей и приехали именно с этой целью. Видно, что боятся и устали от оформительства. Сумки у всех, баулы… Явились с вещами немножко порожать.
Еще вчера я в роддом не собиралась. То есть собиралась, но не так скоро. И никаких предположений на тему, а как именно случается переход из нормальной жизни в роддомную, не было. По фильмам известно, что беременная женщина вдруг неожиданно охает, сгибается пополам, и все вокруг начинают суетиться, а дальше ее уже быстро везут по больничному коридору, она кричит, ругается, звучит тревожная музыка… Или веселая. Здесь все зависит от того, комедия ли, триллер, кем снят…
— Имя полностью.
— Евгения Григорьевна Ким.
— Японка, что ли?
Медсестра в приемном посмотрела на меня очень внимательно. Может, есть какие-то ограничения по национальному или расовому признаку, а я не знала? Вторая дама, которая заполняла бумаги, тоже взглянула, но без интереса. Японцы ее мало интересовали, вероятно.
— Нет.
— Полных лет сколько?
— 30.
— Беременность какая?
— В каком смысле?
— В прямом.
— Ну… Вот эта….
— Значит, первая. Роды какие?
— Какие роды??
— Ой, господи… Сколько раз рожала?
— Ни разу еще.
— Значит, первые. Вот так вот каждой пока объяснишь!
Вчера в женской консультации врач, глубокомысленно вглядываясь меж моих задранных ног, сказала:
— Напишем-ка мы направление вам в роддом. Что-то и ребенок низко, и шейка мягкая совсем, и тонус… А то потом Новый год, все врачи в отпуск уйдут, зачем вам это надо?
Я не знала, зачем мне это надо. Когда мама робко мне тот же вопрос задала, я не знала, что ей ответить. Зачем мне это надо? Просто, чтобы был ребенок.
Около девяти месяцев назад
— Алло, мам?
— А я как раз о тебе подумала. Ты там тепло одета? Перчатки не забыла?
— Не забыла… Мам…
— Женя, я тебе хорошего мяса купила на рынке, ты когда заедешь? Там ни сала, ничего, одно мясо.
— Мам, слушай…
— Женя, и мне надо, чтобы ты в субботу сходила на День рождения к Регине Ивановне! К ней племянник приедет, ему 35, он тоже холостяк! Ты меня слышишь, Женя? Хоть раз в жизни послушай меня!
— Мама, я беременна!
— …Господи… Что случилось??
Уже час я здесь, в приемном. Мама звонила раза три, переживает. Очередь движется медленно, каждая беременная несколько раз выходит из кабинета и возвращается, иногда к ней пытается зайти муж с сумками или так, с телефоном, нервничая: «Че так долго?» Мужчины как-то очень неуместны тут, и сами это чувствуют. Здесь такое чистилище, пропускник из суетного общего мира в странный женский, где будет что-то, что с мужчинами никогда не случится. Даже при условии, что сейчас мужчины куда сознательнее в детском вопросе, даже если они планируют приходить сюда каждый день, а может, и «рожать вместе», — все равно это исключительно женская территория. И вынесенное в коридор старое гинекологическое кресло оставлено у входа не просто. Пасти его подколенников, вывернутые наружу без анатомической целесообразности, — как две челюсти Цербера. И этот акушерский пес уже не выпустит тебя обратно, в привычную жизнь. Нет возврата…