— А как ты думаешь? Если я — папа идеи?
— А я кто?
— А ты — молодец! И знаешь… По этому поводу поедем на работу на такси… Бармен! У вас есть чуть-чуть хорошего вина? Вы нам налейте, пожалуйста…
Снова обернулся ко мне, улыбнулся, помолчал. Так все мило, так приятно, играет музыка…
— У меня завтра День рождения. Знаешь, ты мне сегодня такой подарок сделала. Спасибо. Я говорить красиво не умею… если только ты не напишешь… Поэтому… просто за то, что ты первая, кто за много лет подарил мне полчаса полной уверенности и покоя. Я просто сидел и рассматривал его дипломы, и знал, что ты все сделаешь иаилучшим образом…
— Мне в первый раз сказали, что я могу подарить уверенность. Скажете потом, где вы ее у меня нашли? Я и себе чуть-чуть качну…
Потом мы шли к выходу, немножко заплутали в декорациях студии… а она была большая, пустая и жаркая, как Сахара… И в третьем слое ложных коридоров, созданных растяжками и фермами, в очередной раз уткнувшись в тупик, мы хохотали.
А потом Иван Иванович Аистом меня поцеловал…
Кино они тогда так и не сняли. И не потому, что я ушла. Хотя, кто знает, может, у фильмов тоже есть судьбы и кармы, и в титрах и карме того фильма должна была значиться я?
Кто их поймет, эти высокие сферы. Но в реальности причиной отказа стало то, что у нашей кинокомпании за плечами пока нет ни одного фильма… Все эти звонки и разговоры происходили уже без меня.
Черт… Босса звали Борис Берестов! Этого телевизионного почти партнера звали Борис Берестов! И это был муж телеведущей из двенадцатой!
И что теперь?
Что теперь?
Бороться с ним за квартиру?
Женька, а ты как сына-то назовешь?
— Чего?
— Сына как назовешь?
— Что?
Александра (иронично): Ну, вот я дочку назову Николь. И мне все равно, что будут думать остальные. А ты как назовешь мальчика, который пока у тебя в животе, но скоро уже родится?
— Не знаю… Даже не представляю…
Александра, а потом и Таня с Милкой посмотрели очень удивленно.
— Я хочу его сначала увидеть. Он же будет на кого-то похож…
Милка: Ну, ясно, на кого… На тебя или на отца…
Таня первая прочувствовала, что направление разговора для меня немножко садистское, и попыталась весело вырулить в сторону.
— А вы знаете, что все малыши в первые дни после родов похожи на отцов? Это природа так придумала, чтобы самец своего детеныша не перепутал с чужим и не съел…
И тут же поняла, что своим выкручиванием руля еще глубже ковырнула мою рану.
…
Александра: Жень, так что с отцом-то?
Милка: Да. А то у всех есть мужья. У меня, вон, на стройке в Гомеле, у Сашки — в газете «Доблесть», у Таньки — на рынке с огурцами… А твой где?
— Не знаю. Где-то…
Александра: Звали-то его хоть как?
— Какая разница… Иван Иванович Аистов.
Все замолчали, будто эта информация сама по себе была окончательно печальной и сказать ничего более мрачного я уже не могла…
Да, милые, это очень печально…
Милка: А чего? Ванька — красивое русское имя.
Александра: Не русское, а древнееврейское.
Милка: Какое «древнееврейское»! Русское! Ты сказки, что ли, не читала? Где ты видела, чтобы в них древнееврейский дурак или, там, царевич был? Хотя царевич, может, и да, но точно не дурак!
Александра: Милка! Страшнее всех дураков — и древнееврейских, и русских — дуры! «Иван» — имя древнееврейского происхождения!
Милка: Да спорим! На что хочешь спорим!
После короткой консультации с интернетом Милка с ужасом поняла, что не просто проиграла, но и утратила систему ценностей! Все, что казалось ей вечным, незыблемым, вдруг пошатнулось.
— Что? И Ленка — нерусское? И Петька? И Валька? И Колька? И Васька даже? Да ну вас на фиг! А какие тогда русские?
Александра нашла ей в интернете несколько сотен славянских имен, и Милку пошатнуло еще больше.
— Балда? Доступа? Туга? Живорот? Сухота? Первуша? Вы че, издеваетесь?
Специально для Милки мы составили:
Беляна, Верея, Велена, Веселина, Весна, Власта, Данута, Дарина, Дена, Зорина, Ива, Истома, Квета, Любава, Милада, Милослава, Мира, Надея, Неда, Нежана, Оляна, Рада, Радмила, Рогнеда, Росана, Рослава, Ружана, Сияна, Снежана, Снежка, Тайна, Чара, Чеслава, Ярина.